вернулась. отчёт о поездке выложу на днях, ибо ещё не дострочила. Добавлено спустя час: я добрела до Final Fantasy Compilation и поняла, что люблю уезжать на неделю. столько новых фанфиков, ыыыыыыы!!!!!!! ушла спать и видеть сны про хорошие фанфики. завтра, со свежими силами....
ёлки-палки после драбблов tigra меня пропёрло на Масамуне/Клауд... жаль, нца таки не получилось. впрочем, я её всё равно писать не умею итак, драббл... читать дальше Испугать, ранить, ударить. Причинить страдание, отняв близких. Но, конечно, не сломить и не убить. Уйти, проиграв, но без сожаления, зная, что можно будет вернуться снова, и вновь слушать частое дыхание, а если повезёт-упрямый усталый голос, невесомо ласкать потоками встревоженного воздуха, стараясь не коснуться, не нанести вред. Безуспешная попытка передать свою нежность. Сорваться. Каждый раз не получается удержать себя; слишком хочется дотянуться до кожи, почувствовать биение жизни… Обычно кровь пьянит, но эта-отрезвляет. Алые капли мерцают укором и боль одна на двоих, нельзя так, эту жажду близости не утолить никогда… Иначе всё потеряет смысл. Безуспешная попытка передать свою страсть. Зато можно вымещать горечь и ревность на мече, оставляя почти демонстративные зарубины на прочнейшем лезвии. Можно разнести всё вокруг на осколки. Рыдать звоном металла о металл. А затем опять не слушаться приказов, отклоняя удары от сердца и горла. Попытка передать свою любовь, и так ли она безуспешна?.. Насколько было бы проще, если бы получилось уйти от власти безумной силы в бережные, чуткие руки! В недобрый для всех час передал кадет генералу его нодати. Масамуне мгновенно и навсегда влюбилась в Страйфа.
сегодня в городе на столбах появились объявления. Большие, чётко пропечатанные. "Регистрация и ликвидация юр. и физ. лиц." Я поначалу не поняла, что за "юр и физ", и какая такая ликвидация. а как поняла (минут через 20), то так и хожу пришибленная. люди, это ж как?...
драббл, Сеф, Клауд/ангст Трудно принять мирное время. Принять, что годы идут как-то странно, бесцельно. Нет необходимости сражаться за уважение, за чьё-то внимание, за любовь, за друзей, за планету. Тебе никогда не хотелось нормальной жизни, о которой мечтали Аэрис и Зак, Тифа и Юффи, Сид и Баррет, Дензель, Марлин, и, наверное, даже Руфус. Тебе всегда хотелось схватки, хотя кто бы мог подумать? Ты ещё молод, но уже старик; ты ещё жив, но чувствуешь себя мёртвым, потому что только о мёртвых говорят, как о легенде. Конференции, научные конференции, о боги, что ты здесь забыл, Клауд?! Специалист по мако-мутантам, куда там, ты же просто охотник за чудищами, ты солдат, ты сам мутант! А теперь ты всё реже садишься на байк, почти забыл тяжесть меча и твоя речь напоминает речь Ходжо. Неудивительно, ведь нет опыта использования массы терминов, которые вошли в твой словарный запас; ты инстинктивно копируешь доктора, для которого терминология была родной, пусть даже ты его ненавидишь. Мирное время. Компромиссы… -Как ты умудряешься всегда сидеть с кислой миной?-раздаётся за спиной, и хочется нырнуть в Лайфстрим и не выползать. Но нужно обернуться и равнодушно кивнуть: выход потока Лайфстрима здесь неблизко. -Полагаю, это риторический вопрос, иначе ты бы задал его давно,-и не поморщиться, чувствуя, что раньше никогда бы не сказал «полагаю». А вот Сефирот поморщился. Чего ему стесняться, в самом деле? -Как тебе в третьем воплощении? Рад вернуться к жизни?-зря спросил, и тон не тот, слишком… Обиженный? Ну что ж, по крайней мере, это на него похоже. На Страйфа, а не на профессора Страйфа. Глупо и искренне. -У меня был выбор, возвращаться или нет. Так что да, рад,-Сефирот устроился в кресле рядом. До боли знакомо заскрипела кожа плаща, еле слышно, но всё же необъяснимым образом перекрывая стрёкот цикад. Вокруг образовался этакий вакуум: вряд ли случайно, скорее участники конференции предпочитают держаться подальше… Или просто перешли в павильон, где коктейли, шербет с орехами и тепло. Даже летом бывают холодные ночи, и эта ночь из таких. -Хочешь спросить о муках совести?-спокойно, без подначки поинтересовался Сефирот. Лучше не говорить. Кивок-это подходит.-Их нет. Я видел Аэрис и Зака. Они простили меня. Нибельхейм… Это твой дом, Клауд, поэтому прости мой цинизм, но меня учили вырезать города. Я был прекрасным учеником, Вутай вряд ли это когда-либо забудет. Но, что характерно, твоя знакомая, Кисараги, тоже простила меня. И я не собираюсь терзаться тем, что сделал по приказу Корпорации, которой служил, или Дженовы, которой не мог сопротивляться. -А если опять прикажут?-пристально взглянуть и отвести взгляд. Нельзя, нельзя смотреть в глаза… Это же Сефирот. Несмотря ни на что… -Дженова уничтожена магией последней Цетра. А Руфус не похож на отца, хотя в юности был даже более радикален. Но теперь у него есть голова на плечах. Да он и не рискнёт напоминать мне о прошлом. -Ты так уверен в нём? -Ревнуешь?-неправомерный вопрос, жестокий… -Кого к кому?-ехидно, копируя прошлые интонации самого Сефа, маскируя горечь ядом. -Быть красивым-это куча проблем, да?-со смехом, легко, как ветер с залива. -Вам виднее, генерал, вам виднее… -Главное, что меня простил даже ты,-перебивает Сефирот. Пожимаешь плечами, пряча глаза. -С чего ты решил? -Ну, ты же не явился меня убивать. Мстить за всё… Хорошее. -Это было бы бессмысленно. -Отговорки, Клауд. Ты простил. -Простил,-соглашаешься ты. Давно простил. Собственно, нечего было прощать-Дженова, что тут скажешь… Хотя, по-честному, причина в другом. Сефирот, блистательный генерал, Лучший из Лучших. Его давно так не называют, а ты, мысленно,-постоянно. Есть болезни более неизлечимые, чем геостигма. -Ты так и не научился жить, Клауд,-на грани вздоха, тихо и понимающе. Невыносимо. За то, чтобы услышать такие интонации, ты в пору своего кадетства согласился бы на всё, через что прошёл, не раздумывая. Вот она, твоя награда, Клауд. Счастье может быть безнадёжным. -Чем я, по-твоему, занят?-раздражённо интересуешься ты. -Существованием,-короткий и точный ответ. Море светится, как глаза Сефа. Хорошо, будем смотреть в небо. -Ты простил, Клауд. Ты умеешь прощать что угодно. Но ты не забыл. -Не забыл,-резко, слишком резко… Ты не умеешь забывать. Это раздирает на части. А ещё ты не умеешь просить. Это самое страшное. Не так, Сеф. Я не это хотел сказать… Пожалуйста, пойми, ведь понимал же, всегда понимал… Страйфа, а не профессора Страйфа. -Жаль, Клауд,-и после тоскливого молчания:-Если когда-нибудь сможешь забыть, найди меня. Хотя бы просто так. Скрип кожи и рядом уже никого, только цикады. *** Ты не умеешь просить. Ты не умеешь забывать. Ты не станешь искать, как бы часто не думал об этом, как бы не хотелось однажды придти не в пустой дом, тёмный и какой-то нежилой, а туда, где тепло, где ждут, где есть кому улыбаться. В церкви Аэрис было проще. Но это теперь музей. Надо было всё же остаться там, в качестве экспоната, что ли. Зато можно надеяться. Мир тесен, вы столкнётесь вновь. Всегда сталкиваетесь; видимо, судьба… Не хватит сил сказать что-то нужное и важное, попросить, извиниться… Есть за что… Но на мгновение, на короткую секунду между двумя ударами сердца-забыть всё-таки сможешь. Забыть, что настали мирные годы, что больше нет солдат и генералов, что ты уже легенда. И выйдет почувствовать себя восторженным, навсегда покорённым, безнадёжно счастливым кадетом. На миг.
Я пришла на рынок. Здесь торгуют жизнью. На чаши весов насыпают счастье и депрессию. Чаша с депрессией медленно, но верно перевешивает другую... И главное-не забыть, что хоть плутоватая торговка зачем-то и подсунула под чашу магнит, в итоге кол-во счастья и кол-во негатива одинаково.
Дружба и общение-разные вещи. Если общение прерывается и кажется, что исчезла дружба-это оскорбление себя самого и своих друзей. Те, кто тебя любят, всегда волнуются о тебе, даже если не показывают этого. Не верить в это-значит не верить в этих людей, и в свой выбор, ибо друзей, в отличие от родителей или родины, мы выбираем сами. Объединяет идея. Всё собрания, группы друзей и тд-имеют общую цель, мысль, интерес... Инклинги, рок-группа, "Академия" Эйнштейна и его друзей, студенческая группа-едины, пока есть общий интерес, цель. Когда они исчезают, это не значит, что конец дружбе. Если у каждого находится своя цель, можно перейти на новый уровень, не просто трёп, общение, посиделки, а нечто большее. Что? Ностальгия? Общие черты характера? Я не знаю.
О жизни ради себя, ради других и ради цели: Люди приходят и уходят, остаются дела и цели. Можно жить ради других, не ради людей-ради их целей. Сам человек-белок и ДНК. Мы ценим не это. Мы ценим сознание, разум или эмоции (точнее, разум-эмоции, дуалистически, без противопоставления, хотя принять это трудно), то, что, в итоге, определяет и определяется целью. Цель-функция разума. Чем серьёзнее, сильнее разум-тем глобальнее цель. Самый слабый, животный, разум планирует будущее ненадолго: куда поставить лапу, что поесть, когда голоден, где поспать-это его цель. У более серьёзного, среднечеловеческого разума, цель-будущая жизнь. Обеспечить покой и комфорт себе, затем-детям. У истинного, Человеческого, разума (к этому, кстати, подходят многие люди, но слишком поздно) цели такие, что живут после его гибели. Не обязательно жить ради человека с большой целью, но обязательно-ради человека, у которого цель вообще есть, который осознаёт её наличие. Или-ради себя. Если собственная цель больше, или конкретнее, или глубже, чем цели других.
Всё это трудно объяснить, особенно тем, кто не привык, как я анализировать всё на свете, классифицировать, раскладывать... По базису . А ещё труднее-помочь принять это. Если можно рассказать так, что человек будет знать, и растолковать так, что человек будет понимать, то заставить принять, прочувствовать всем своим существованием-невозможно. Механизм принятия мне неясен. Трудно рассказывать о том, о чём тебе никто никогда не говорил, о том, что ты принимаешь, что часть тебя, естественно, как скелет. Это действительно скелет, опора, стержень: не вера, но знание, что тебя никогда не предадут те, кого ты выбрал. Высшая степень доверия-доверять себе. А если-и когда-предают, то прощать. Точнее, даже не так: ставить себя на место другого, пропускать сквозь себя чужую позицию, чужое мнение, и принимать его, как своё. Осознавать, что правд множество. У любого поступка есть причина, если ты её не видишь-сам идиот. Ищи. Ситуаций, когда виноватых нет, или когда, в конечном счёте, виноваты все, гораздо больше, чем ситуаций, когда виноват кто-то один.
ЗЫ: Если когда-нибудь сюда каким-нибудь чёртом забредут те, кто уже слышал эти слова от меня, закрывайте окно сразу. Я в инете и я в реале-две совершенно разные стервы, и их обоих знать противопоказано)
Пришла мне как-то не очень давно безумная мысль: устроить себе "литературную" практику. А именно: написать штук десять фанфиков с полным спектром основных жанров и с полным набором пейрингов. ХЗ, хватит ли меня на это. Но начало положено.
Название: Красота Автор: Rititavi Бета: нет Рейтинг: PG, наверное... Если забить на неуставные отношения, как обычно Пейринг: Сефирот/Генезис Жанр: humor, romance Дисклеймер: отказ в пользу небедных Комментарий: ООС. Наверное. И вообще, не бечено, не проверено, в полдвенадцатого ночи написано.
читать дальше У Генезиса было одно любимое занятие. Больше всего на свете Генезису нравилось мечтать. Его родители были важными людьми в Баноре. Совсем маленьким Генезис на цыпочках пробирался на лестничную площадку и, притаившись за перилами, смотрел, как внизу, в гостиной, отец и другие господа в красивой одежде обсуждают какие-то свои дела, потягивая насыщенно-красные вина. В бокалах отражался свет, играя серебристыми искрами и рубиновыми огнями, и это было так красиво, что Генезис навсегда полюбил красный цвет. Генезис мечтал, что когда-нибудь будет таким же важным и значимым, что его тонкие пальцы будут мягко скользить по кромке хрусталя, что он станет вести изысканные речи, а его будут слушать, с уважением и восхищением… А потом как-то раз его мать вышла в комнату и, заметив рыжую макушку сына на лестнице, со смехом обратила внимание гостей на случайного слушателя. Генезиса позвали вниз, и он добрых полчаса сидел среди этих людей. С ним сюсюкали и разговаривали невыносимо слащавым тоном, а ещё у важных господ оказались расплывчатые лица и толстые руки. Как можно такими руками держать хрупкие бокалы с багряным вином?! Это же святотатство! Генезис всегда обострённо воспринимал красоту. Он мог часами слушать одну и ту же мелодию, требуя от матери, чтобы она не прекращала играть, отыскивая оттенки звучания, выслушивая что-то, заметное ему одному, или любоваться цветущими деревьями-и горе было тому, кто посмел бы отвлечь его от этого занятия. …Не говоря уже о гордости Генезиса, ущемлённой тем, что его застали за таким дурацким занятием-наблюдением за другими. Его это очень смутило и расстроило. Но мечтать Генезис не прекратил, скорее наоборот. Только теперь ему хотелось не сидеть в гостиной с другими людьми-они того явно не стоили,-а быть единственным и лучшим. Ох, как Анджил тогда пожалел, что рассказал другу о Солджерах! Генезис крепко вбил себе в голову, что станет героем, и изводил Хьюли бесконечными рассказами о ещё не совершённых подвигах. В глубине души Анджил считал, что Генезису стоило бы стать актёром или, на худой конец, сказочником. При его воображении и внешности он бы имел необыкновенный успех. Но на Соджерах Генезиса зациклило. Он принялся всерьёз тренироваться, привлекая к этому делу и Анджила. Тот, впрочем, был не против. По большому счёту, только в бою на мечах Анджил и Генезис были равны. Рапсодос никогда не стремился давить на Анджила своим происхождением, богатством или лучшим образованием, возможно, лишь потому, что Генезис считал себя самым-самым по определению, независимо от прочих жизненных обстоятельств, но дураком-то Хьюли не был, и прекрасно понимал, что во многом до Генезиса не дотягивает. Зато дружеская драка ставила их на одну планку. Это было их мальчишеской мудростью, следуя которой они отбирали себе друзей: не подерёшься-не подружишься. Анджил и Генезис впервые подрались в три года и с тех пор были не разлей вода. В конце концов, во всей Баноре ни один мальчишка не дрался так, как они. Когда Генезис заявил, что собирается через месяц вступить в Солджеры, Анджил, подумав полдня, согласился с тем, что идея неплоха. Генезис выслушал его, самодовольно улыбнулся и, расправив плечи, отправился посвящать в своё решение родителей. Скандал был… Но, в отличие от мнения Анджила, мнение родителей его не волновало. И голос у него был такой, что перекричать отца не составило труда. Мать почему-то заняла нейтральную позицию. Экзамены на Солджеров оба выходца из Баноры сдали играючи. И Генезис был бы просто счастлив, но его законное место лучшего и непобедимого оказалось занято какой-то сволочью. *** Спустя полгода, когда Сефирот стал уже постоянным дополнением к Рапсодосу и Хьюли (так считал сам Рапсодос; Хьюли и вся остальная корпорация-за исключением, может быть, Артура Шинры и отдельных турков-считали, что это они являются дополнениями к Сефироту), Генезис всё ещё полагал, что место лучшего должно принадлежать ему, а Сефирот-настоящая сволочь. О закидонах рыжего Сефироту было прекрасно известно, и он этим пользовался, как мог. Мог он многое, но не всё… Многие годы за Сефиротом бегала вся Корпорация. В раннем детстве-пытаясь доставить его к Ходжо в лаборатории. Позднее-пытаясь вытащить из лабиринтов всё тех же лабораторий, где Сефирот повадился на удобных экранах изучать карты при большом увеличении. Сефирот вытаскивался плохо и только особо привлекательными, да и то ненадолго. Он был максималистом во всём: отращивать волосы-так до пола, пользоваться катаной-так двухметровой, гулять-так до нервного истощения. У самого Сефа нервное истощение наступить не могло принципиально, а вот те, с кем он гулял, дольше недели бешеного, бесшабашного сефиротовского ритма не выдерживали. Разумеется, Сефирот находил более интересные занятия, чем навещать занемогших любовников в лазарете, и позднее никогда о них не вспоминал. Генезис подходил под определение привлекательного безоговорочно. Но вот беда: Генезису, известному своими совершенно непровинциально-свободными нравами, казалось, и в голову не приходило взглянуть на Сефирота… как-нибудь. Как-нибудь, как хотелось Сефироту. Анджилу, терпеливо наблюдавшему за друзьями, было интересно, чем же закончится битва двух эгоцентристов. Он даже ставки заключал с наиболее сметливыми из турков, заметивших, какая на их глазах разворачивается комедия. А Сефирот, вернувшись из очередной миссии и узнав, что Генезис весело проводит время где-то в трущобах Мидгара, понял, что совсем не прочь пойти сейчас в эти самые трущобы и кого-нибудь зарубить. Трудно было лишь понять, кого: Генезиса или того, с кем он развлекается. С этим надо было что-то делать. *** В этой богом забытой деревне комнаты освещались керосиновыми лампами, полы представляли собой потемневшие от времени деревянные настилы, а из щелей в стенах немилосердно дуло. После боя хотелось покоя и тепла… -Чего-чего?-насмешливо переспросил Сефирот. -Ммм. Я вслух сказал?-сонно отозвался Генезис.-Тепла, говорю. Сквозняки здесь. Как они в этих халупах живут и не подыхают от пневмоний, а? Сефирот хмыкнул и встал из-за стола. Сапоги проскрипели по доскам и затихли где-то возле кушетки, на которой лежал Генезис. -Так и будешь в плаще спать? -Хорошая идея. Без плаща я точно отморожу себе что-нибудь ценное. -Прямо таки. Ты же ныл весь поход, что мечтаешь поспать по-нормальному. Пользуйся возможностью. -Сам без плаща спи. Это ты у нас Лучший из Лучших, тебе ни холод, ни жара не страшны. -Ты метишь на этот титул, приучай себя к испытаниям.-фыркнул в ответ Сефирот, стягивая с Генезиса плащ. Рапсодос было вздумал сопротивляться, но замер под рукой Сефирота, прошедшейся по телу от плеча и до бедра, как по лезвию Масамуне перед боем-кончиками пальцев, но плотно, ощутимо… Ещё как. Генезис удивлённо распахнул глаза, сдерживая участившееся дыхание. Сефирот, перекинув через одну руку плащ Генезиса и опираясь другой на подушку рядом с его лицом, смотрел, не отрываясь, выискивая что-то в лице рыжего, а потом медленно наклонился и легко, едва касаясь, провёл губами от виска до подбородка. …Свет тусклой лампы отражается в глазах, играет серебристыми искрами в волосах Сефирота и рубиновыми огнями в волосах Генезиса. Тонкие пальцы мягко скользят по линиям хрустально-красивого, нечеловечески ясного лица, и Сефирот подставляется под осторожные прикосновения, сам того не осознавая. В повисшей тишине как гром среди ясного неба хлопнула дверь и раздался замаскированный под кашель смех Анджила. -Радист связался с командованием. Завтра выступаем в пять утра,-Хьюли ехидно посмотрел на друзей.-Постарайтесь поспать. И вышел. Сефирот бросил взгляд на бледного, с синяками под глазами Генезиса, не спавшего тридцать часов. Что-то подозрительное зашевелилось внутри. -Спи,-и, заметив, что Генезис готов отпустить что-нибудь провокационное, добавил:-Это приказ. Лёг рядом, укрыв их обоих плащами и обрывками одеял, найдённых на чердаке. -Действительно, дует,-заметил Сефирот куда-то в шею Генезису, прижимаясь плотнее. -Почему ты остановился?-на грани сна спросил Генезис.-Выдержал бы я ещё сутки, никуда бы не делся. Пожалел? Сефирот с минуту молчал. -Влюбился. Генезис так и подскочил. -Что? Я не могу влюбиться?-без тени насмешки поинтересовался Сефирот. -Ты?! Ну, можешь, наверное…-ошарашено пожал плечами Генезис. -Тогда ложись обратно. Рыжий лёг. -Можешь. Но в меня… Ты раньше влюблялся?-тихо спросил Рапсодос. -Нет,-и после паузы:-Не было… достойных. Поздравляю. Стал Лучшим из Лучших, хоть и не в том смысле. Доволен? -Да иди ты,-буркнул Генезис. -В конце концов, все получают то, чего хотят. Разве нет?-Сефирот провёл ладонью по шее Генезиса. Рапсодос прерывисто вздохнул и повернулся… Ровное дыхание подсказало ему, что за эти несколько секунд Сефирот успел заснуть. Рыжий устроился поудобнее и спустя минуту тоже спал. Ему снилась красота.
читать дальшеТишина длится так долго, как будто им нечего друг другу сказать. Ценг опирается о косяк, и только эта поза, нехарактерная для него, открытая, беззащитная, выдаёт, что многое изменилось с того дня, когда они в этой же комнате планировали операцию в Северном Кратере. -Это было непросто.-наконец, произносит Руфус. -Что именно?-отзывается Ценг без промедления, как эхо в горах. Всегда-как эхо, как тень, как дробовик под рукой, с тех самых пор, как выбрал сторону тогда ещё Вице-Президента. Ответить не так-то легко. -Без тебя было непросто. -Тем не менее, Рено и Руд отлично справились.-в голосе Ценга зазвучала тщательно скрываемая гордость. Гордость за своих, о боже, насколько это по-ценговски… -Как вам удалось уйти от шинентай? -Винсент Валентайн. Он нашёл их месяца два назад. -Два месяца?-Руфус облокотился о стол, пытаясь сохранить равнодушный тон.-Кададж приходил. Неделю назад. Пытался узнать, где Дженова. -Просто так пришёл и спросил?-губы Ценга дрогнули в лёгкой улыбке, но почти гримаса Руфуса стёрла её. -Это было непросто-рассказывать ему байки, когда на полу валялся твой окровавленный пропуск. -Мы не могли сообщить. Если бы Винсента заметили шинентай, нас бы выследили. -С каких это пор турки не могут найти способ передать информацию?-раздражённо поинтересовался Руфус.-Дать знать, что ты жив, Ценг, ты издеваешься? Если бы Кададж решился на блеф, если бы предложил обмен… -Ты бы не пошёл на это.-категорично ответил, выпрямившись, Ценг, но под пристальным взглядом Руфуса маска невозмутимости стала растворяться.-Руфус, ты бы этого не… Кончиками пальцев по свежему шраму на скуле, по тонкой брови, коснуться точки на лбу, осторожно запутаться в тяжёлых волосах и сжать в кулаке, притягивая лицо близко-близко. -Я бы согласился.-шипение, напоминающее змеиное, и почти такое же отравленное, как змеиные зубы. Как солнечный свет, убивающий рождённых во тьме, так эмоция опасна для того, кто всегда, всю жизнь руководствовался разумом, и только разумом.-Не раздумывая. Тяжёлое, сбивчивое дыхание на шее, под ухом, путает мысли. -Запомни на будущее: ты-моё слабое место.-задумчиво и неожиданно спокойно заметил Руфус, отстраняясь. Действительно, изменилось многое. Услышать такое от Шинра… Руфус внимательно изучал ошарашенное лицо Ценга. -Не знал, что у тебя есть слабые места.-нашёлся Ценг. -Вероятно, ты-единственное.-то ли с сарказмом, то ли с нежностью. -Боюсь, эта должность значительно более ответственная, чем должность главы турков. Руфус пожал плечами, стягивая повязку с лица. Ценг по привычке потянулся к непослушной чёлке, да так и застыл под тоскливо-голодным взглядом. Этого тоже раньше не было. Что-что, а взгляд Шинра всегда контролировал. Слова, руки, губы-как получится, но взгляд неизменно оставался ледяным. -Я… Запомню.-хрипло произнёс Ценг. Такое забыть не выйдет. Никогда.
читать дальше-Ну что вам не ймётся? Сефирот идиотом был, за матерью, мать её, гонялся, ну так с ним чего только не делали, все мозги на клетки какие-то отмороженные заменили. Ну вы-то, бахамут вас раздери, молодые, толковые парни… Зачем опять вылезли?! Нет тут вашей матери больше, ясно вам?! Сид был в бешенстве. Тифа была довольна. Механик Лавины, когда дело доходило до воспитания молодого поколения, брался за него почти с таким же энтузиазмом, как за сборку новой ракеты, хотя и тщательно скрывал свои педагогические таланты. Кададж, Лоз и Язу сидели нахохлившись, мокрые и взъерошенные. Озеро в храме Аэрис вынесло их спустя сутки после Клауда. Страйф, узнав о возвращении сильверов, горестно взвыл, заявил, что если обществу хочется поиграть в спасение Гайи, то пусть теперь сильверы спасают планету-например, от самого Клауда… Вскочил на фенрира и угнал куда-то на закат. А шинентай, перевезенные в «Седьмое небо», молчали, будто их голоса ушли в небытие вместе с голосами в их головах. Тирады Сида пока не помогли установить контакт, но на него сильверы уже хотя бы реагировали, недовольно морща носы. Тифа возлагала основные надежды на Винсента, который должен был явиться с минуты на минуту. …Три часа назад. Ну да ладно, Винсенту можно-поспешно успокоила себя Тифа, заметив на улице мелькнувший красный плащ. Валентайн не Страйф, и даже не Руд, ему скандал не устроишь. Бывший турк своим текучим шагом проник в комнату, окинул взглядом картину «Не ждали» в исполнении сильверов (очевидно, путешествие в Лайфстрим не стёрло из их памяти душевные перестрелки с Винсентом), выгнал Сида и Тифу прочь и запер дверь. На десять часов. Когда он вышел, Лавина в полном составе (за исключением Клауда) и остатки Шинра в полном составе (за исключением Руфуса, что наводило на определённые мысли о том, в какой компании отсутствуют отсутствующие) нервно заливались коктейлями Тифы в зале бара. -Ну что?-подскочил на месте Рено. Винсент устало плюхнулся на стул. Оказывается, демонов тоже можно вымотать-поручив им беседу с трудными подростками. -Они встретились с Дженовой в Лайфстриме. -Что? -Как?! -Гайя, она дала им задание?! Всё по новой? -Да если бы.-прервал тревожный гомон Винсент.-Она вдруг вспомнила о своих родительских обязанностях. Возвращение блудной матери, называется. *** Всё оказалось проще некуда. Дженова, посмотрев на своих лоботрясов, наорала на них, продемонстрировав в полной мере свой ангельский голосок, и выпинала из лайфстрима, заявив, что знать не хочет сыновей, которые не приносят дому никакой пользы. И велела, чтобы сильверы даже не думали возвращаться, не устроившись на прибыльную работу. Встреченные на пороге большого мира истеричным Страйфом, затем пугающе заботливой Тифой, а затем непонятно чего втолковывающим Сидом, сильверы окончательно решили, что жизнь не удалась и замкнулись. И только Винсент, турк старой закалки, какими-то своими, турковскими, методами вытянул из них правду. Шинентай выделили по комнате и отправили спать, а Лавина и Шинра стали держать совет. -Пусть помогают мне в баре.-великодушно решила Тифа. Спустя неделю и сорок четыре разбитые бутылки, а также спустя десяток напуганных до полусмерти и, соответственно, потерянных клиентов, совет собрался снова. -Может, взять их разбирать завалы в Мидгаре?-предложил Кайт Сит. С Ривом мальчики проработали две недели, и могли бы трудиться и дальше, если бы из какой-то подворотни в разгар рабочего дня не выскочил монстр, коих после крушения лабораторий Корпорации ещё не всех переловили. С монстром трое шинентай разобрались играючи, но попутно порубили в квашеную капусту всю строительную технику и два почти восстановленных здания. Туэсти заявил, что монстры слишком часто встречаются в Мидгаре, чтобы можно было оставлять столь воинственных строителей. Из мастерской Сида шинентай сбежали сами, через полтора часа после начала трудовой деятельности. А Язу потом чуть не плача объяснял всепонимающей Тифе, что его эстетическое чувство не в силах вынести мат через два слова. Тифа действительно поняла и налила Язу молочка. Он ей вообще нравился всё больше и больше. Нервный такой, мнительный, благородный, и, что важно, не бредит солджерской карьерой. К Руфусу договариваться о работе пришёл один Кададж. Руфус встретил его в инвалидном кресле и с тряпкой на лице. Кададж изумился. -Разве ты не вылечился? -С вами вылечишься.-пробурчал Руфус, смачивая тряпку в тазу с холодной водой и вновь водружая на голову.-Жарко. -А кресло? -Офисное сломал Клауд, а кресла без колёсиков меня не устраивают.-надменно бросил Президент. -А… -Нет. -Что-нет?-обиделся Кададж. -Кем я вас возьму на работу? Турками? Мне тех, что есть, хватает, чёрта с два с ними управишься. Можно было бы, конечно, вместо Дарк Нейшен… Кададж зарычал сквозь зубы. -Да, да, охранники из вас вышли бы отменные. Но втроём у меня на постели вы не поместитесь. Хотя, если по очереди…-оживился Руфус. Кададж вылетел, как ошпаренный, и столкнулся в коридоре со Страйфом. Тот скорчил мину и попытался просочиться мимо сильвера, но Кададж бросился ему на шею с воплем: -Братик! Ко мне Президент пристаёт с неприличными предложениями! -Что?-вскинулся Клауд, стряхивая Кададжа.-Молилась ли ты на ночь, Дездемона?-взрыкнул Страйф, пинком распахивая дверь в кабинет Руфуса. А Кададжа озарило. Побеседовав по телефону с братьями и заручившись их согласием, Кададж уселся во дворе здания Корпорации и стал ждать. Клауд не вышел через двадцать минут, как ожидал Кададж. И через час не вышел. И к вечеру не вышел. А вышел только в шесть утра следующего дня, когда Кададж уже успел сбегать в кафе поесть, поиграть с уличными детьми в салочки и поспать, примостив голову на руль мотоцикла. -Братик!-от восторженного крика Кададжа Страйф позеленел. -Что тебе от меня нужно?! -Давай мы будем с тобой работать? -Что??? -Ну, в твоей службе доставки. Мотоциклы у нас есть, времени полно, а Тифа говорила, ты один не справляешься… Клауд похлопал глазами, а потом ударился в смеховую истерику. А потом взял да и согласился. *** -А где Клауд, ты не в курсе?-сонно поинтересовалась Тифа. -Спроси у Руфуса.-огрызнулся Язу, выискивая носки под шкафом. -Когда вернётесь? -Когда-нибудь. Всё, я побежал, Кададж звонил десять минут назад, сказал, что уже подъезжает к памятнику. -А Рено звонил пять минут назад, и предупредил, что Кададж ещё даже не выполз из-под одеяла. -Значит, Лоз убьёт нас обоих. -Осторожнее на дороге!-крикнула вдогонку Тифа.-Иначе за штрафы дорожной полиции вас убью я.
читать дальше -Не люблю рассвет. -Почему? Генезис тряхнул волосами и отошёл от окна. Анджил полировал казённый меч, отчищая кровь с лезвия перед сдачей интенданту. Сефирот быстрыми, резкими движениями размечал карты. -Раньше вроде бы любил,-заметил Сефирот. -А теперь всё вспоминаю Вутай. Помнишь, три дня резни? -Полгода назад? Когда, кроме нас, осталось только трое наших? -Да. Помнишь, как мы лежали на берегу реки? Сил не оставалось даже на то, чтобы уснуть. И я смотрел, смотрел на туман, на эту бесконечную зелень, на рассвет… Слушал тишину. -После трёх дней грохота от неё можно было оглохнуть,-проворчал Анджил, но взгляд у него тоже был задумчивый. Сефирот не отрывался от карт. На Генезиса периодически накатывала меланхолия, и Сеф был уверен, что лучшая на неё реакция-игнор. -Это было красиво,-продолжил Генезис тихо, запрокинув голову и глядя в потолок так, будто вновь лежал на краю обрыва, и рассеянные лучи восходящего солнца, пронизывая холодный молочный туман, мягко касались его лица. -Это было ужасно, Ген,-вздохнув, поднялся Анджил, чтобы пристроить меч на стойку.-Не хочу напоминать, но там погибло… -Я о том же,-перебил Генезис.-Я любил рассвет в Баноре, любил, как светится листва утром, как дышится этим светом... Потом мы приехали сюда. Трубы, металл, бетон, пыль, шум... А зори здесь тихие,-он кивнул за окно. В щели между жилым домом и офисом Корпорации блистал непоправимо яркий для Мидгара бело-оранжевый диск. Бары закрылись, утихомирив грохочущую ночью музыку, гомонящих толп ещё не было, и безлюдный город казался более живым и чистым, чем днём или ночью. -Это как привет из дома,-слабо улыбнулся рыжий, но тут же помрачнел.-А после Вутая… Я никак не могу отвлечься, что рассвет один на всех. Чудо для детей в Баноре и красота для меня на поле боя, после того, как я убивал других детей, вутайских-разве так бывает? Это неправильно, что меня награждают так же, как и тех, чьи руки чисты… -Пошёл морализировать,-фыркнул Сефирот, собирая бумаги. Генезис сжал губы. -Никогда не чувствовал себя виноватым?-резко бросил он. -Может, это не награда. А, скажем, прощение?-предложил Сефирот.-Прощение точно одно на всех, всемилостивое и безграничное. -Тогда почему оно причиняет боль? -Нет прощения без раскаяния, Ген. А вообще, поменьше думай,-порекомендовал Сефирот с усмешкой и вышел из комнаты, торопясь на доклад и избегая смотреть на улицу.
В ответ на плюшку от Язу Сефиротыч: одному-колбасу, второму-алкоголь... -Это очень правильное решение,-мягко сказала Аэрис.-Тебе стоит вернуться. -Зачем? Я разрушил всё… -Не ты. Дженова. Поверь, тебя поймут. И разберись, наконец, с Клаудом. -Страйф здесь ни при чём,-тут же упрямо нахмурился Сефирот. -Ну да, ещё скажи, что ты не ради него возвращаешься. -Именно так. Я лишь хочу восстановить своё честное имя и искупить вину. -Ладно, ладно,-насмешливо хлопнул друга по плечу Зак, незаметно подмигнув Аэрис,-Только не перепутай: детям мороженое, Тифе-цветы. Клауду-привет. -Руфусу-Ходжо. Нечего этому уроду в Лайфстриме делать, а Шинра найдёт ему применение,-подхватила Аэрис, собирая букет и передавая Сефироту.-Что есть. Правда, Тифа когда-то недолюбливала мои цветы. Или меня саму.-Древняя растерянно и мило пожала плечами. Сефирот смолчал, что крутую девчонку Локхарт, скорее всего, бесило дурацкое розовое платье Аэрис. Не обделённый чувством стиля Сефирот в этом был полностью согласен с Тифой, но не скажешь же это Заку и самой Аэрис, которая простила ему, ни много ни мало, собственную смерть… *** Дверь зловеще скрипнула. Радостно и тревожно встрепенулись шинентай. Побелела, как мел, Тифа. Страйф молниеносно выхватил меч, но при этом на его лице отразилось такое отчаяние, как будто ему было проще самому зарезаться. Как всегда, блистательный, великолепный генерал, в полном своём моднячем кожаном облачении, в нимбе бликов серебряных волос, стоял в проёме, как будто и не убивали его бахамут знает сколько раз. Трупы так обалденно не выглядят, мелькнуло в голове у Клауда. А потом до него, и до Тифы, и до шинентай дошло, что в руках у генерала не Масамуне, и не башка Дженовы, как можно было бы подумать, а пакет и букет. Шинентай расплылись в улыбке. У Тифы челюсть упала бы на пол, но задержалась на груди (хоть какая-то от неё польза, а то Клауд всё равно не ведётся, а в бою только мешает). Клауд впал в ступор. Сефирот, не отрываясь глядя на спасителя всея Гайя, всучил пакет Тифе и цветы Кададжу. Тифа сунула руку в пакет и достала упаковку с мороженым. Сефирот, заметив, что Клауд стал похож на очень удивлённого чокобо, осознал свою ошибку и поспешно перераспределил подарки. -Это вам. Вы же любите мороженое? Троица кивнула. «Рождённые» на Айсикле, они действительно обожали мороженое, но в Мидгаре его было трудно достать. -Это тебе. Извини за то, что ранил тогда. И за отца. Ну, и вообще…-как-то замялся Сефирот перед Тифой. Тифа подтянула челюсть и улыбнулась, не иначе как от удивления. А Сефирот вдохнул, выдохнул и вновь обернулся к Страйфу. -Тебе привет от Зака и Аэрис. Клауд автоматически покрепче взялся за меч, сжал челюсти и от этого стал похож на очень смелого, но очень несчастного чокобо. Сефирот приподнял бровь и припомнил свой прежний, не извиняющийся, а вкрадчиво-командный голос. -Клауд, привычка хвататься за меч по поводу и без-признак очень серьёзных комплексов. Определённо, в чём-то ты неизменен. Всесторонне образованный Кададж, с невообразимой скоростью поглощающий мороженное, с интересом наблюдал за своими самыми старшими братцами. Потом переглянулся с Язу-тот, как интуит, мгновенно чувствовал настроение всех вокруг. Язу поймал взгляд младшенького и, тонко улыбнувшись, кивнул. Кададж, оторвавшись от мороженого, звонко поинтересовался: -Сефирот, а можно нам Масамуне посмотреть? Генерал оторопело взглянул в лукавые глаза Кададжа и безропотно отдал красавицу Масамуне в его руки. -Ты же говорил, что нельзя на безоружного с мечом,-тут же подключился Язу. Клауд, поняв, что стоять с гребеслом наперевес против Сефирота, который впервые в жизни отдал своё оружие в чужие руки, как-то нелепо, послушно спрятал меч обратно в ножны. До него, похоже, начало доходить, что если Сефирот опять Сефирот… Мать-перемать… Тифа склонила голову к плечу. -Вы бы побеседовали? Клауд, казалось, вот-вот заплачет, только непонятно, отчего именно. Сефирот почувствовал себя намного уверенней, а вдобавок, ему в голову закралось подозрение, что прав, прав был Зак насчёт причин возвращения в жизнь… -Разумеется. Перед тобой мне тоже стоит за многое извиниться, не так ли, Клауд? -Так,-за Клауда ответила Тифа. -Сефирот, ты ведь поможешь Клауду с починкой лестницы в подвал? Тифа собиралась подключить к этому нас, но…-Язу победно поднял руку с мороженым. -Ты что, всё сразу есть собрался?! Чтоб до вечера ничего не делать?! Простудишься!-возмутился Клауд. -Это будет что-то новенькое,-вмешался Сефирот,-Они во многом похожи на меня, а я ни разу не простывал. Тифа достала из-под стола ящики с инструментами и вручила их Клауду. -Вперёд. Клауд, сдавшись под таким прессингом, побрёл из комнаты. Сефирот напоследок обернулся и заговорщицким шёпотом сообщил Язу: -Ешь осторожнее. Вообще-то простывал, и не раз. Хлопанье двери слилось с пророческим чихом Язу.
не читать дальше меня уже некоторое время мучает дикая идея. я хочу послушать гибрид рока и транса. Например, симфо-металла, с его жёстким, насыщенным инструменталом и богатой мелодией, и псибиента, с зашкаливающим ритмом и эйфорической атмосферностью. Что-то сильное и прозрачное одновременно, музыка городов будущего, как их рисуют фантасты-оптимисты; музыка стремления вперёд, не веры, но знания, что всё будет хорошо... Даже не так: знания, что всё БУДЕТ. Что всё сбудется. Здесь и сейчас, или в другом мире через миллион лет-это неважно. Музыка растворения себя в жизни и концентрации жизни в себе. Скрипка и гитара, которых настолько не хватает в некоторых транс-треках, что их слышишь кожей, раз уж не можешь слышать ушами. И лёгкая мелодия ночного города, которая накладывается на услышанные где-то гитарные риффы. И солнце на заиндевевшей траве. И пустота, в которой свет не находит препятствий для своего бесконечного движения. Музыкальная бездарность, художественные неспособности, научная посредственность, литературная нестабильность. Как собака: всё чувствую, всё вижу, слышу, осознаю, а выразить не могу. Зато мечтать умею. И не боюсь биться лбом об стену, пока не пробью. Надо смочь. Суметь всё. И возрождение гуманистической нф, и популяризацию науки, и создание рок-транса. И сумею.
финалка сделала то, что некогда не смог сделать ГП. Я начала писать фанфики... Бред № 1, драббл, побочный продукт другой работы. читать дальшеПадать-это легко. Легче, чем стоять на краю. А стоять на краю-легче, чем сидеть в инвалидном кресле, прячась за тряпкой, как монах вутайского храма. Стоять, падать-это действие. Иллюзия власти. Сидеть, прятаться, контролировать голос, когда на пол летят окровавленные карты Ценга и Елены-это беспомощность. Стрелять в Кададжа совсем легко. Это месть за всё. За разрушенный Мидгар, за Дарк Нейшен, за Корпорацию, лежащую в руинах. А стрелять в проклятый контейнер с трижды проклятой головой Дженовы-легко, как дыхание. Месть за Ценга. Отобрать самое дорогое, самое необходимое у чёртовых сильверов. Уничтожить опасность, и в последний раз перед тем, как смяться в лепёшку об асфальт, дать волю эмоциям. Ценг бы непременно отметил, что это очень по-руфусовски, совместить приятное с полезным. Ветер с хлопаньем треплет полы плаща, ерошит волосы, напоминая чуткие пальцы. Секунды падения. Время прощ… …А не рановато ли? Сетка мешает рассмотреть, но фигура на балконе подозрительно напоминает Елену. Подтянуться, откинуть чёлку, оглянуться и встретиться глазами... И смотреть в пустое серое небо, вспоминая, что дышать-это, вообще говоря, легко.
семечки-это такая дрянь, что пока кулёчек не опустеет-не оторвёшься. печатаю пост, а пальцы тянутся за ещё одной семечкой... купила на свою голову согласно закону Парето, 20% работников выполняют 80% работы. вчера была уборка территории: я и ещё одна идиотка награбали листьев с такой же площади, с какой награбали остальные 18. болит всё: руки, ноги, спина... вот бы ещё оказалось, что мы сегодня выполнили 80% заданий контрольной, а остальные-только 20% A State of Trance выносит мозг. Ну почему я такой музыкальный бездарь?! Пошла бы в диджеи... ЗЫ: Ах да, я ещё и чуть не убила плеер об грабли. Раскокала стекло об рукоятку. К счастью, самсунгик, закалённый жизнью со мной, всё ещё играет, а то бы я повесилась. Это называется хождение по граблям.
никак не могу разобраться. Какая-то странная логика и хронология в FF-7:AC. Если шинентай были в Северном Кратере, когда турки забирали контейнер с Дженовой, то почему они потом искали этот самый контейнер под памятником? Или памятник был установлен уже после этих событий? Дальше: Ценга и Елену пленили тогда же, когда Руд и Рено забрали контейнер. Т.е. где контейнер спрятан, Ценг знать не мог. Нафига его пытать было? Затем: Винсент освободил Ценга и Елену. Какого хрена он не мог предупредить Шинра об этом? А, судя по реакции Руфуса на брошенные бейджи, он понятия не имел о судьбе подчинённых. И главное: сколько времени прошло между этими событиями-пленом Ценга и Елены и их появлением со страховочными сетками наготове?..
Правило номер один хреновой истории: кол-во главных мужских персонажей равно кол-ву главных женских. Авторы хреновых историй хвастаются знанием арифметики.
обострение любви высокопоставленных персон к нам, бедным-несчастным, одарённым на всю голову, выматывает похлеще любого матана. Сидишь и пытаешься не заржать на то, что родной ректор морозит. Ох, мать-перемать, нельзя столько понимать... Допустимое, блин, знание. А ещё-любимые, по большому счёту, люди. Товарищ, упорно не называемый другом-из вредности. Другой товарищ, придурок и повышатель настроения-если б я, милая-приличная девочка, имела право бесстыдно ржать на глупые шутки). Подруга, с которой не разговаривали (разошлись дорожки) два месяца и которая, похоже, дружбу без общения не принимает. Взрослеть надо, а? С восьми утра до восьми вечера. С ненавистной косметикой на лице. "...И ураган утихнет, и самолёт прилетит, и вы успеете." Конечно, всё будет ок.
три повода для веселья: посмотреть в зеркало на новую стрижку, посмотреть завтра на ошарашенные морды одногруппников и послезавтра-на лица одноклассников на встрече выпуска. И да, я блондинко, которое радуется новой дурацкой причёске)