длинный день. Неплохой, но длинный.
Съездила за чехлом для бадминтонной ракетки. Рынок... Рррр! Толпа, лабиринт, сперва час искала спортивные ряды, потом ещё столько же-чехлы не с ракетками... Заплатила за чехол столько же, сколько за ракетку перед этим Интересно, это норм?
Ненавижу ходить за покупками. Ну, если не считать канцелярских отделов
Тем не менее, очень много ощущений, и многие-полезные. Грязно, шумно. Большинство продавцов русскую речь не понимают. Приезжие, могут только улыбаться и цену называть, и подманивать продавцов с тележками, где кофе и пирожки в кульках. А мимо, по замусоренным рядам, ездят чёрные джипы с тонированными стёклами, похожие друг на друга, как клоны, хоть марки и разные... Мне пришло в голову, что я сознательно очень многие внешние наблюдения отсекаю, отбрасываю. Всё больше сосредотачиваюсь на себе, на своих мыслях. Оно неплохо, мозги целее, но я живу в этом мире, и ничего с этим не сделать.
Возможно, отсюда и многие мои страхи. Я опасаюсь, что однажды внешний мир врежет мне по морде, а я с непривычки не смогу парировать.
Выстою, за счёт того самого внутреннего, за счёт ментального скелета; но не дам сдачи.
***
Кажется, впервые в жизни увидела чисто-белого голубя. Без единого пятнышка.
У него на одной лапке не было пальцев, он ковылял на культе. Мне как-то поплохело, когда я это заметила. Не знаю, почему. Но... Жутковато. Белый голубь. И калека.
...Всё это время в сумке лежал разбитый лабрадор. У меня, как вышла из дома, появилось странное ощущение, что камень напоследок малость меняет мне восприятие. Может, просто эффект близости, я его никогда с собой не носила. Но чувство необычное, слишком зыбкое. В последнее время я почти не пытаюсь ловить полузаметное. Забыла, как это.
Камень к реке отвезла. Видела чаек. Раньше они и к нам, в центр залетали, теперь уже давно их не замечаю. Была рада) Старые знакомые.
Там хвойный лес. Запах смолы-один из немногих, который я чувствую. Жёлтые упругие иголки под ногами; песок, запах воды; постоянно шёл то мелкий дождь, то ледяная крупа.
Хорошо.
***
Ноги после путешествий по базару болели, но всё равно прошлась пешком не до ближайшего метро, а до следующего. Когда ехала, в вагон зашли ребята с гитарой. Что играли, не слышала-была в наушниках. Я редко езжу в метро, всё больше своими ножками топаю; но уже несколько раз, когда в вагонах играют, в голове всплывает идея АУшного драбблика) Оч АУшного. И очень трудного для меня.
Есть вещи, о которых я стараюсь не думать. Вот те отсекаемые внешние наблюдения. То, что вызывает, по определённым причинам, неадекватную реакцию. Мне трудно думать о бездомных, о нищих, о брошенных животных-это не жалость, не доброта, это тупо паника. Вполне объективный страх всей семьи, наложившийся на мою пугливость в раннем детстве, и многократно усилившийся. Единственная реально непобеждённая фобия-оказаться на улице. Фобия, стимулирующая выдумывать, как бы я могла выжить, заработать на существование, где бы смогла получить крышу над головой; но и эти размышления, давние, чуть ли не с дошкольного возраста, когда дома начались неприятности, её не уничтожили, эту фобию, потому что снюсь себе я, в драном каком-то платье, на улице: я слепа и у меня амнезия, а вокруг-война... И бреду я по грязной узкой улице, мимо хромых собак, а мимо проезжают камуфляжные джипы.
Мне редко снятся кошмары, к счастью. Но этот периодически всплывает. Один из двух, вызывающих страх и после пробуждения. Остальное логический анализ одолел.
И вот АУшная идея-она краешком цепляет этот страх. Очень краешком, но мне хватает.
И вот я думаю. Я нередко использую текст, как средство понять. Начинаешь писать о чём-то "э, это как?!"-и вдупляешься. А нельзя ли использовать текст для борьбы со страхом?
...Это у Панова, кажется, было, преодоление Аркана Страха, заклятия такого. Способ преодолеть-пропустить страх сквозь себя.
Если не бежать. Не отражать. Не строить щит.
Стать прозрачной для паники, как пустота. Но, чтобы пропустить, надо вначале впитать, а затем отбросить. И для этого использовать текст. Историю персонажей, за которыми, конечно, стою я, но которыми я не являюсь. Пережить пугающее через них, и одновременно помнить, что я-автор, хранитель, кто там ещё-за ними, и не дам случится беде.
Жаль, у нас нет кольцевой ветки) Почему-то именно в метро я и методику, и саму идею драббла, не только понимаю, но и чувствую. Там оно бы точно написалось.
Но я как-нибудь попробую это провернуть. Не знаю, выйдет ли.