[rititavi]

в общем, это я четыре дня назад собралась что-нибудь написать на фест) вместо драббла получился четырёхчастный миник, причём редкостное чёрт знает что.

Название: Сердца трёх
Жанр: джен, господа, чистейший джен и немножко смарма!
Персонажи: Сефирот, Клауд, Тифа
Рейтинг: G
Варнинги: а) дикое АУ, таймлайн безбожно исковеркан. Правда, безбожно. б) Тифа хорошая
Саммари: оно само пришло, я не виновата

*************************************

Тифа развешивает выстиранное бельё по просьбе матери, когда всё случается. От взрыва дрожит под ногами и стёкла дребезжат; худая тускловолосая соседка выбегает на улицу с истошным криком:
- Землетрясение! - и останавливается, широко распахнув глаза - густой дым валит из окон базы Шинра, что рядом с реактором. Тифа тоже не двигается, зажав рот рукой. Она осознаёт только одно: если взорвётся реактор… Если взорвётся реактор, от Нибельхейма ничего не останется. Она читала о таком.
Однако минуты идут, дым становится прозрачнее; из здания базы выбегает толпа людей, часть - в белых халатах, часть - в солджерской форме. Тифа ожидает, что сейчас к этим людям спустится эвакуационный вертолёт, но нет - солджеры становятся в строй. Видимо, врачи - или учёные, кто знает - дают им указания. Затем солджеры рассыпаются в разные стороны, а белохалатники возвращаются в помещение. Ну, значит, там не так уж опасно…
- Тифа!
Девочка оборачивается. Клауд, воровато оглядываясь, стоит за углом.
- Что?
- Тихо! Иди сюда! - Тифа послушно подходит поближе.
- Ну что?
Клауд пару секунд, тяжело дыша, смотрит ей в лицо, вытирает лоб ладонью. Он весь мокрый от пота, даже волосы слиплись и не торчат, как обычно.
Страйф наклоняется ближе и торопливо шепчет:
- Взрыв слышала? В это время с базы сбежал человек.
- Что?! Вот чёрт, - всплескивает руками Тифа. - Погоди, так вот кого солджеры ищут!
- Его ищут? Уже?!
- Да, я видела, люди в халатах целый взвод отправили, - Тифа вдруг пугается. - Слушай, это человек, он же опасен, наверное! И откуда ты о нём знаешь? Ты что, ходил к базе?!
- Да нет же, я у водопада был, а он туда добежал! И он не злой совсем, Тифа. Его там пытали! Поэтому он устроил взрыв.
- Его пытали, а он за две минуты добежал от базы до водопада? - недоверчиво переспрашивает Тифа.
- Пойдём, сама его увидишь, и он тебе всё расскажет, - тянет её за рукав Клауд.
- Нет, подожди, - Тифа мотает головой, - надо маму предупредить.
- Да некогда, ты что!
- Надо, - упирается Тифа. - Если солджеры придут сюда, а мы будем неизвестно где, нас тоже начнут искать. А как мы вернёмся, начнут спрашивать, где мы были. Подожди, я мигом!
Не дожидаясь ответа, Тифа кидается в дом, на кухню, где мать по телефону уже обсуждает с кем-то происшествие. Перебивать разговоры взрослых нельзя, Тифа знает, но это же важно! Девочка начинает подпрыгивать на месте, пока мама не обращает на неё внимание.
- Мам, мы с Клаудом сбегаем к водопаду.
Мама категорично качает головой.
- Мам, ну пожалуйста, - ноет Тифа, - мы быстро. Клауд говорит, он там мальков видел!
Миссис Локхарт недовольно прикрывает трубку ладонью:
- Тифа, вот что ты выдумываешь…
- Я знаю, что быть не может, ну а вдруг!
- Пять минут назад взрыв был!
- Мы же в другую сторону пойдём! Ну мама!
- Только быстро, - машет рукой миссис Локхарт. Она всегда уступает дочери. Впрочем, этой дочери мало кто может не уступить.
Клауд уже с ума сходит.
- Бегом, - бросает он и срывается с места.
Клауд приводит её в расщелину под водопадом, затем они долго пробираются узким лазом. Тифа не знала об этой пещере, но у Клауда дар их находить.
- Эй, - тихо окликает Клауд и добавляет странное, чужое какое-то имя, - Сефирот.
Слева раздаётся шорох. Тифа резко оборачивается и натыкается на взгляд пугающих ярко-зелёных глаз.
- Это Тифа, - произносит Клауд, - она друг.
В пещере темно, только камень фосфоресцирует. Лица Сефирота разглядеть нельзя, лишь силуэт.
По коже бегут мурашки.
- Почему дальше не пошёл? Я же сказал, там можно огонь развести, еда есть.
- Я не голоден. Здесь просторнее. Удобнее драться, - а вот голос поразительный. Спокойный, даже равнодушный, но тёплый, бархатный, такому голосу не верить просто невозможно.
- Не бойся. Я же сказал, про эту пещеру никто не знает. Её никто не найдёт.
- Но ты ведь нашёл.
Трудно поспорить.
Тифа и Сефирот идут за Клаудом в соседний зал - поменьше, но и поуютнее. Где-то у стены слышно журчание воды; ещё здесь теплее, а на плоском камне, почти в центре, лежит несколько свёртков. Вокруг них - светящиеся осколки. Осколки материи, узнаёт Тифа. Их все дети собирают, а Клауд, оказывается, ещё и применение нашёл…
Тифе вдруг становится обидно, что Клауд, лучший друг, между прочим, никогда не рассказывал ей об этом месте.
Стукает камень о камень; искра падает на белые кубики сухого топлива. Клауд ещё зажигает две свечи. Теперь виден каждый уголок пещерки, и куча старых одеял на полу, и даже кружка с тарелкой на другом камне. Настоящее убежище. Клауд такое любит.
Тифа бросает взгляд на Сефирота и не может сдержать вскрика. Клауд смотрит не по-детски понимающе и угрюмо.
Гость на год - два старше их самих. У него зрачки не круглые, а, как у змей и кошек, вертикальные; волосы до поясницы, гуще, чем у Тифы, и, кажется - в свете огня трудно сказать точно - абсолютно белые. Он красивый, улавливает Тифа ещё смутным, несформированным женским автоматизмом.
На нём изодранная больничная пижама, он ненормально худ, и на коже - следы инъекций. Не так, как у тяжело больных, вблизи вен или на плечах, а везде, даже на лице.
Он старается не показывать, но его почти не держат ноги. Тифа понимает, почему она так нужна была Клауду. Её мама часто болеет, Тифа умеет ухаживать за больными. Но как помочь с таким, как у Сефирота, она не знает. Она даже не знает, что с ним, собственно.
- Садись, - собравшись с духом, кивает Тифа на одеяло и обращается к Клауду: - Который час?
- Половина пятого, - смотрит он на часы.
- Хорошо. Через час мы должны быть дома, иначе за нас начнут волноваться. На тебя солджеров натравили, - вновь оборачивается к Сефироту Тифа, - нам нельзя привлекать внимание. Клауд, что у тебя здесь из еды?
Зная Страйфа, что-нибудь точно есть.
- Сухофрукты, орехи, должен быть синтетический шоколад…
- Я не голоден.
Тифа выразительно оглядывает Сефирота.
- Это из-за ускоренного метаболизма.
Тифа приподнимает бровь, припоминая, как это делает папа.
- Рассказывай.
Сефирот почти незаметно вздыхает.
- Я - научный проект. Я родился в лабораториях и всю жизнь в них провёл. Недавно меня стали готовить к участию в войне…
- Подожди, это как? Разве тебе уже есть шестнадцать?
- Нет, мне двенадцать.
- Тогда по закону ты не можешь воевать, - качает головой Тифа.
- Закон для людей. Я не человек, - выдаёт Сефирот. У Тифы отвисает челюсть.
- Чего?!
- Так доктор Ходжо говорит.
- Он мне заранее не нравится, - по-взрослому ворчит Клауд, и Тифа согласно кивает.
- Из-за того, что мне стали колоть, я стал ещё сильнее, чем раньше. Но мне от этого плохо. Я будто теряюсь. Я решил сбежать. Выломал решётки, убил охранников, забрал их материю. Устроил взрыв и в дыму выпрыгнул в окно.
- Ты убил людей?
Сефирот смотрит в огонь.
- Я знаю, что нельзя без приказа. Мне очень хотелось уйти оттуда.
Тифа открывает и закрывает рот.
- Я вас не трону. Только не выдавайте меня.
Клауд отмирает первым - кладёт ещё кусочек топлива в огонь.
- Если получится, придём вечером, - стараясь держать обыденный тон, говорит Тифа. - Если не выйдет, то завтра утром. Принесём что-нибудь из одежды…
Тифа запинается. Хороший вопрос, откуда эту одежду взять. Сефирот на голову выше Клауда и куда шире в плечах.
- …И нормальную еду. И витамины, - неуверенно добавляет Тифа, вспоминая всё, что знает, о скорости обмена веществ. Много еды незаметно не унесёшь, а Сефироту надо очень много энергии.
«И ещё - шампунь, - думает она отстранённо, - пригодится».
- Пока будешь жить здесь. Когда всё успокоится, подумаем, что делать.
- Я уйду, - говорит Сефирот.
- Куда?
- Не знаю.
- Тебя будут искать. Ты заметный.
Сефирот пожимает плечами.
- Где твои родители?
- Мать умерла родами.
- А отец?
- Не знаю. Ходжо не говорил.
- Если бы и сказал, я бы ему не верил, - пожимает плечами Клауд.
- Остальным запрещалось со мной разговаривать.
Повисает неловкое молчание. Тифа задала бы ещё сотню вопросов. Как это - запрещалось разговаривать? Как это - жил в лабораториях? И вообще, он так на огонь смотрит, будто видит впервые.
И - самое страшное: он убил людей. Об этом лучше не думать, но не получается.
- Время идти, - произносит Клауд. - Потом всё решишь. Сейчас отдыхай.
Сефирот чуть склоняет голову, но почти тут же вскакивает. В его руке зелёным маревом возникает немыслимой длины меч, почти задевающий стену.
- Солджеры у водопада. Тихо. У них слишком хороший слух, - шепчет Сефирот.
В тишине только звон капель отмеряет секунды.
Когда Сефирот обессилено опускается на пол, Тифа осторожно, по миллиметру, придвигается и кладёт ладонь ему на плечо.
А другой рукой цепляется за Клауда.
*********
- Опустите оружие! - кричит Тифа так, что, наверное, услышали все горы.
- Тихо, девчонка, тихо. Не дури, - говорит один из солджеров; голос из-под шлема глухой. - Ты только спокойно. И жива останешься.
- Вы их убили! Всех! - а у неё голос высокий и лающий. По щекам текут слёзы, в глазах всё расплывается; ветер треплет длинные волосы, бросает в лицо, и они липнут к влажной коже под глазами. Тифа не замечает ничего.
- А ты будешь жить, и парень этот. Просто отдайте нам образец. Он не человек даже…
- Опустите оружие! - срывается в некрасивый визг Тифа. Она стоит на краю узкой, в полтора метра, но очень глубокой расщелины. Ветер пытается столкнуть её, но она сильней.
У неё в руке - граната с выдернутой чекой.
Красные пятна прицелов на лбах Клауда и Сефирота. Они на другом краю расщелины, не двигаются, только у Клауда едва заметно шевелятся губы.
Они оба в крови.
- Хорошо. Хорошо. Смотри - мы убираем винтовки…
Плавное движение прервано выстрелами. Тифа швыряет гранату вперёд, в толпу; взрыв - и по скале ползёт трещина, кусок породы, на котором стоит девушка, медленно раскалывается на части.
Сефирот прыжком преодолевает расщелину, хватает Тифу за руку. Клауд отстаёт всего на секунду, становится между ними и размётанными взрывом солджерами. Его меч - неуклюжий, дешёвый - бесполезен против материи, автоматов и винтовок, но оскал на лице удерживает уцелевших бойцов Корпорации от резких движений.
Клауд ранен. Ему всё равно. Солджеры понимают это, и никто из них не желает умирать.
Тифа кое-как поднимается, опираясь на Сефирота. Все трое - беззащитные мишени.
- Иди с нами, - обращается солджер к Сефироту, похоже, усмехаясь. - И твои друзья останутся живы.
Вертикальные зрачки сужаются. Тифа шипит, а Клауд резко бросает - одно и то же:
- И не думай.
- Угу, - легко соглашается Сефирот, рывком притягивая их обоих; слишком быстро, чтобы солджеры успели отреагировать. Стальной хваткой притиснув Клауда и Тифу к себе, Сефирот совершает немыслимый кульбит назад - в расщелину.
***
«Костёр» из сухого топлива почти не потрескивает и не даёт дыма. Они привыкли к такому. Хуже, что топлива мало и огонь совсем маленький, а ночь холодная. Клауда и Тифу трясёт; Сефирот укутал их своими одеялами, но это не помогает.
- Я не знала, что ты так можешь.
- Как?
- Ну… С такой высоты… Я бы ноги сломала.
- Ты бы вся сломалась, - с едва заметной усмешкой замечает Сефирот. - И Клауд бы сломался.
- Если ты тренировался, мог бы нас позвать, - произносит Клауд.
- Я не тренировался, просто пробовал пару раз. Вы так не сможете. Я же не человек…
- Не говори так! - взрыкивает Тифа. На её лице, наконец, появляется румянец. - Ещё раз скажешь - сама убью!
- Тебе это так важно? - серьёзно спрашивает Сефирот.
- Нам - нет, - отвечает за Тифу Клауд, - а тебе, похоже, важно. Так вот: ты - человек. Ты же хотел послушаться того солджера, да? Уйти к ним?
- А Тифа хотела себя взорвать! - обвиняюще заявляет Сефирот.
- Отлично! Я тут, видно, один ненормальный, хотел, чтоб и вы были живы, и я! - вскакивает на ноги Клауд. Глаза у него дико блестят; Сефирот и Тифа смотрят на него изумлённо, а потом у Тифы вдруг вырывается истерический смешок. Секунда - и хохочут уже все трое; Клауд падает на каменный пол рядом с Сефиротом, приваливается раненным плечом, тут же отшатывается от боли, но смеяться не перестаёт и облокачивается снова, уже осторожнее. Тифа, заливаясь смехом, почти подползает, волоча за собой одеяло, утыкается лицом в сомкнутые плечи друзей. Сефирот и Клауд обнимают её, друг друга, Тифа уже только вздрагивает, наверное, плачет, потому что шепчет вдруг: «Папа» - и Клауд судорожно втягивает воздух, зарывается в её волосы… Сефирот прислоняется к Страйфовой макушке щекой и так они сидят очень - очень долго.
А вчера утром всё было прекрасно. В этой же пещере. Далеко от города, зато никто здесь не ходит и место хорошее, рядом даже пробивается редкая зелень, видимо, Лайфстрим близко к поверхности. Горел такой же химический костерок, Сефирот что-то нанизывал на самодельные шампуры - сухофрукты, зефир, хлеб, кусочки ветчины, он привык экспериментировать с продуктами… Клауд лихо размахивал мечом на поляне; Тифа читала, сидя на нагретом солнцем камне. Всё было просто потрясающе.
А уже днём они увидели дым над Нибельхеймом - и бросились туда.
Монстры вырвались из лабораторий при реакторе; монстры почти разумные, гуманоидные; может, они случайно оборвали штору, и она рухнула на зажжённую конфорку, а может, включенный фен упал в ванную. Но город охватил хаос и пламя. Сефирот пошёл в дома вместе с Тифой и Клаудом; они убивали чудовищ и искали людей, а нашли - солджеров.
Шинра решила не спасать жителей, а добить. Добить, чтоб не было свидетелей.
Сефирота узнали. Солджеров в охране лабораторий не меняют годами - секретность.
Сефирот до сих пор не мог поверить, что они выбрались из той западни. Столько времени им удавалось беречь тайну! Тифа сокрушалась, что так не годится, что Сефирот имеет право жить, как все, но не могла ничего придумать. А сам Сефирот и не пытался. Его всё устраивало. Ему хватало общения с Клаудом и Тифой. Они носили ему еду, книги, инструменты; в трёх пещерах появилась мебель, частью старая, выброшенная кем-то, частью самодельная. Сефирот учил их драться - больше он ничего не умел. Но они и не требовали большего; Клауд, как и сам Сефирот, полюбил фехтование, а Тифа превзошла обоих в рукопашной.
Сефирот гордился ими. И, пожалуй, не отказался бы провести так всю жизнь.
Не получилось. Не позволили.
- И что дальше? - тихо спрашивает Тифа. Сефирот не знает, что ответить.
Клауд поднимает голову.
- Мы пойдём в Вутай.
- Куда?!
- В Вутай.
*********
Под заунывную песню танцует пламя свечи - изящно и панически мечется из стороны в сторону, отчего маленькая комната будто пульсирует. Поёт внучка хозяйки - слепая девушка, немногим старше Тифы. Голос у неё сильный и чистый, таким гимны петь или что-нибудь радостное, чтоб эхом раздавалось по долинам, чтоб водопады подпевали и птицы… Но в этой стране война. Здесь редко слышно радостные песни.
Тифа вглядывается в темноту за окном. Огромная псина, прижавшись к ногам, жалобно поскуливает.
- Знаю, знаю, - треплет Тифа жёсткую шерсть. - Я тоже волнуюсь.
За окном - метель.
Сефирот и Клауд ушли в рейд на прошлой неделе. Они уже давно должны были вернуться.
Им приходилось задерживаться и раньше, но только всем вместе, втроём. Во время прошлой вылазки, почти месяц назад, Тифа провалилась под лёд и слегла с пневмонией. Надо, надо было настоять, что она уже достаточно оправилась! Так же с ума сойти можно…
Слишком сильный для крошечного домика голос давит, как непроницаемая стена снега на улице.
- Ну, не трави душу, - просит Тифа. Незрячие глаза добры, но страшны.
- Слушай сердце. Они живы?
Тифа вновь отворачивается к окну.
- Да! - твёрдо отвечает она. - Но мне за них страшно.
- Они в беде?
- Да не знаю я!
- Ты не поможешь им своей тревогой. Но верой - возможно.
Локхарт закатывает глаза. Когда они явились сюда, в эту деревушку, смертельно уставшие от постоянной маскировки, ночных переходов, от путешествия в грузовом трюме корабля - им нашлось и место, и работа. Трое подростков, благодаря Сефироту они могли сражаться наравне со взрослыми. Вутайцы ценили их.
Но страна не стала им второй родиной. Слишком… Иная философия.
Помочь можно только делом.
Огромный пёс горячим языком облизывает тонкую сильную ладонь. Тифа опускается рядом на колени, заглядывает в преданную морду:
- Ты ведь со мной?
***
Как в темноте всё может быть белым - Клауд не понимает. Но так оно и есть. Всё - и деревья, и земля, и небо. Даже закрывая глаза, Клауд видит только белое.
- Идём, - окликает Сефирот. Он тоже на пределе сил. Голос охрипший, непривычно-режущий.
Клауд поднимается с поваленного бревна, стряхивает снег с капюшона. От лямок рюкзака болят плечи, а от холода - пальцы на руках и ногах. Сефирот обмотал волосы вокруг шеи, как шарф; это забавно, и Клауд мысленно улыбается. Где-то очень глубоко внутри улыбается, где ещё тепло.
Они не знают дороги. За тучами не видно звёзд, и с самого начала, когда они отходили от базы Шинра, они куда-то не туда свернули…
Чутьё не даёт Страйфу покоя, не позволяет сдаться. И ещё - Сефирот рядом. Не спорит, не упрекает. Хотя это работа Клауда - прокладывать маршрут и всегда находить дорогу, и это Клауд ошибся.
- Ну что? - обычно Сефирот кладёт руку на плечо легко, лишь обозначая прикосновение, но в этот раз - опирается по-настоящему.
- Идём вперёд.
- Хорошее направление, - тускло отвечает Сефирот, но Клауд, оглянувшись, замечает искорки в глазах - не один он не желает сдаваться.
Впереди то же, что и позади, и слева, и справа. Заснеженный лес междугорья. Даже по уклону ничего не определишь.
Они идут. И идут, и идут. В какой-то момент Клауд понимает, что он идёт один. Оглядывается.
Сефирот лежит ничком в снегу; рюкзак выглядит как чудовище, придавившее Сефирота своим весом.
- Эй, ну ты чего?
На шёпот Клауда ресницы Сефирота вздрагивают. Рука в слишком лёгкой для такой температуры перчатки ползёт по локтю Страйфа, сдавливает плечо.
- Иди… один.
- Ага. Конечно, - спокойно отвечает Клауд. У Сефирота порой прорезается идиотская тяга к самопожертвованию.
Он тяжёлый, а рюкзак вообще неподъёмный. Умостить всё на спине - два рюкзака и человека, который выше его самого - задачка из ряда вон.
- Оставь. Я… не могу больше. Истратился… во время боя.
- Да, чудесно. Отличный повод тебя оставить, истратился, видите ли. Сколько раз мы - не могли? Ты хоть раз оставил? Думай, о чём просишь. Герой выискался, - ворчит Клауд, просто чтобы говорить. В какой-то момент Клауд чувствует: Сефирот потерял сознание.
Умом Клауд понимает, что это уже бессмысленно. Им не выкарабкаться.
Но какая-то дрянь царапается внутри и вынуждает переставлять ноги. Метель в лицо; Клауд смаргивает, мотает головой, но снег налипает на кожу, не тает, словно на камне, а не на живом человеке.
Километр, или десять, или сто. Клауд опускается на землю буквально на секундочку, перевести дух, и тонет в белой темноте.
Как сквозь кисель доносится собачий лай. Наверное, галлюцинация, думает Клауд напоследок.
***
- Как ты нашла их?
- Не я, - Тифа ласково чешет пса за ухом. - Шли по следу.
Слепые глаза строго смотрят в стену.
- Следы занесло. Ты должна была выбирать. Куда сворачивать, насколько отклоняться от дорог.
Тифе неуютно. Она отворачивается; на лежанке, спина к спине, Сефирот и Клауд. Они ещё без сознания, но в них удалось влить отвары. И, похоже, обошлось без серьёзных обморожений - невероятная удача.
- Ты последовала моему совету. Слушала сердце.
Трещит свеча. Слепая едва слышно начинает свою песню.
*******
Небо яркое и беззаботное, как в далёком нибельхеймском детстве. Хотя, какое оно далёкое, просто много всего случилось с тех пор.
Клауд осторожно убирает лезущие в лицо волосы Тифа. Привалившись к его плечу, она быстро уснула на солнышке. Сефирот, головой на её коленях - интересно, тоже спит?
Клауду неспокойно. Он, как и друзья, устал, но в голове лихорадочная ясность. Так всегда, когда ему приходится выбирать дорогу.
А выбирает неизменно он, как с самого начала повелось. Ведёт - Сефирот, во время передышек хозяйка - Тифа, но на развилках всё решает Страйф. На развилках - в широком смысле.
Клауд откидывается к стволу дерева, прикрывает глаза и позволяет себе ненадолго раствориться в тепле и свете. Это… спокойно.
На шлёпанье босых пяток просыпаются все трое, мгновенно. Военный рефлекс.
Чумазый пацан лет семи смотрит на них без страха. В Вутае их в итоге многие опасались; солдаты Шинра откровенно боялись, и ненавидели, и слагали легенды. За Сефирота была положена награда, но охоты как таковой не было. Не хотели связываться.
Тем не менее, после заключения мирного договора стало ясно, что из Вутая стоит убраться. Сефирот, Клауд и Тифа много сделали для этой страны; возможно, если бы не они, Корпорации удалось бы реализовать все свои планы, и вместо умеренно невыгодных торговых соглашений Вутай заполучил бы дюжину мако-реакторов на свои земли. Но во главе Вутая тоже стоят политики. Кто знает, вдруг они решат купить за беловолосого бойца лучшие условия для своих контрактов?
- Дедушка вас ждёт.
Домишко добротный и не такой уж маленький; стены увиты виноградом. На пороге - и впрямь, настоящий дедушка. В тунике, или в халате, попробуй разбери, цветастом таком. Усы и бородка седые, но глаза - цепкие, весёлые, подвижные. Кожа сморщенная, однако, лицо не утратило выразительности. Занятный дедушка.
- Проходите, проходите! Чай-то будете? - задорно подзывает троицу хозяин домика. Клауд кивает за троих.
Внутри весьма неожиданно обнаруживается некоторое количество серьёзной техники - какие-то мониторы, терминалы, панели управления. И тут же - пучки трав, тростниковые циновки. Клауд оглядывается с любопытством, Сефирот - настороженно.
- Мне сказали, вы хотите задать какие-то вопросы, - произносит старичок, возясь с чашками.
- Ну, - Тифа слегка неуверенно косится на друзей, - у нас вопросы смутные, но мы просто не знаем, что делать дальше.
- Все стоящие вопросы - смутные, - замечает дедушка. - Кто вы?
Вопрос приводит в лёгкое замешательство.
- Я - Тифа.
- Клауд.
- Сефирот.
- Да, да, чудесно, - отмахивается старичок. - А я - Бугенхаген. Много вам это обо мне сказало?
Тифа смущается. Клауд, слегка запинаясь, поясняет:
- Ну, ведь это вы - глава здешней общины. Говорят, вы можете общаться с Планетой.
- Могу. И только что ты сказал, кто я. Я - тот, кто беседует с Планетой. Это важнее, чем то, что меня зовут Бугенхаген. Итак, кто вы?
Сефирот первым подбирает слова.
- Мы - друзья, - и после паузы: - Я сбежал из лабораторий, когда мне было двенадцать. Примерно двенадцать, я не знаю точно. Клауд и Тифа помогали мне прятаться, пока их родной город не сожгли. Мы были бойцами Вутая. А теперь мы не знаем, кем быть. Потому и пришли сюда.
- Это лучше, - улыбается Бугенхаген и жестом приглашает за низенький столик, а затем обращается к Тифе и Клауду: - Вы согласны с его словами?
- Да, - отвечает Клауд. Тифа просто кивает.
Бугенхаген делает пару глотков из объёмистой чашки.
- Вы разные. Очень разные. А говорите о себе все вместе. Кто вы по-отдельности?
- Мы вместе шесть лет, - медленно произносит Клауд. - Мы по-отдельности…
Он пожимает плечами.
Остаток чаепития проходит в молчании. У Бугенхагена слишком задумчивый вид, а Клауд, Сефирот и Тифа никак не могут выбросить из головы это «по-отдельности».
Их не бывает по-отдельности.
- Так что вы хотели узнать?
- Есть ли место, где нас не сможет найти Корпорация?
Бугенхаген легко фыркает.
- Смотря в течение какого времени.
- Где она нас дольше всего не найдёт? - Клауд формулирует вопрос по-другому.
- Я не могу предвидеть будущее.
- То есть, вы не можете посоветовать, где нам поселиться?
- Почему же, могу. Где вам больше понравится. Однажды вас всё равно найдут.
- Вы же не можете видеть будущее, - с лёгкой ехидцей замечает Сефирот.
- Я могу думать, - улыбается Бугенхаген. - Ты - маяк для Корпорации. Тебе не спрятаться от неё.
- Я не человек? - быстро спрашивает Сефирот. Тифа вскидывает сердитые глаза.
- Не совсем. Если сам не захочешь им быть, - так же быстро отвечает дедушка. Морщинистое лицо абсолютно серьёзно.
Клауд ставит локти на стол, как бы вклиниваясь между друзьями.
- А кто мой отец? - вновь подаёт голос Сефирот. Бугенхаген качает головой.
- Тебе лучше не знать этого.
- Он не поможет мне спрятаться от Шинра?
- Нет.
- Почему?
- Потому что он на неё работает.
Сефирот поводит плечами, но всё-таки повторяет:
- Так кто это?
Бугенхаген явно колеблется, прежде чем ответить.
- Доктор Ходжо.
Клауд резко шипит сквозь зубы. Об этом человеке они с Тифой выпытали у Сефирота всё, что возможно.
Действительно, такого лучше бы не знать.
Но лицо Сефирота спокойно, только губы чуть плотнее сжались.
Повисает тяжёлая тишина, и в итоге Бугенхаген вздыхает:
- Я расскажу о тебе всё, что знаю, Сефирот. Но давай не сразу. Поживите пока здесь, вам найдётся дом… Уйти вы успеете всегда.
Развилка - и Клауд кивает.
В дверях Тифа оборачивается и выпаливает:
- А когда у Сефирота день рождения?
Её друзья смотрят на неё слегка удивлённо, а Бугенхаген отрывается от какого-то прибора. Глаза у него странно-довольные.
- А почему ты спросила?
- Не знаю, - пожимает плечами Локхарт. - Мне всегда было интересно.
Сефирот слегка хмурит брови. Ему вопрос кажется дурацким.
- Ты можешь научиться говорить с Планетой, девочка, ты в курсе?
- Почему? - не понимает Тифа. Дедушка переводит взгляд на Сефирота.
- Потому что он родился сегодня.
На улицу все трое выходят слегка ошарашенными.
- И что теперь? - спрашивает Сефирот, когда они доходят до дерева, под которым отдыхали утром.
- Праздновать, - решительно отвечает Клауд. - Тебе, получается, сегодня восемнадцать.
На лице Тифы медленно проступает улыбка:
- Слушай, ты у нас теперь по-настоящему взрослый! Точно, праздновать.
- Это как? - скептически интересуется Сефирот.
Страйф и Тифа переглядываются.
- Мы научим, - обещает Тифа.
****************************************