читать дальшеДрабблы
ЭхоНазвание: Эхо
Пейринг/Персонажи: Сефирот/Клауд, Лавина и Солджеры на фоне
Жанр: drama
Категория: slash
Краткое содержание: Мы каждый миг остаёмся в вечности. Это как эхо.
Примечание: 499 слов
читать дальшеМесто выбирал не он. Юффи. Тихий лес, свежий воздух… Знал бы - нашёл бы способ не поехать. С детьми бы без него справились, а монстров тут нет ещё с войны.
Каждое движение - вспышка. Висок холодит дыхание генерала, губы Клауда солёные от пота. Его член трётся об их тела, и Страйф прижимается плотнее. На плечах останутся синяки, но сейчас он хочет одного - чтобы Сефирот сжал пальцы сильнее.
- Ты бывал здесь? - зачем-то спрашивает Сид. Невинный вопрос, но Клауду хочется бросить всё и уйти. Отмахать триста километров на север - там чудесное недоброе место, монстры точно остались.
- Бывал. Когда воевали.
Прикосновение к бедру - и тело покрывается мурашками. От темноты болят глаза. Сефирот дотрагивается губами там, где бьётся пульс, у паха - Клауд прикусывает губу. Караул может услышать…
Сердце начинает колотиться ещё чаще, хотя, кажется, уже некуда.
Палатки они с Барретом устанавливают за полчаса. Зачем - непонятно; на «Сьерре» переночевать удобнее. Но детям хочется настоящего похода, и Тифа пообещала - будет настоящий. И вытянула обещание из Клауда.
К чёрту. Пусть будут палатки.
По тенту бьёт ливень. Шорох завораживает. Может, именно он удерживает Клауда от того, чтобы закрыть глаза, качнуться вперёд, поцеловать - и будь что будет…
Это всё равно случится.
Три костра полностью освещают поляну. Контрастные тени превращают деревья в чеканный узор по тёмному металлу неба. Клауд сидит, прислонившись к камню, смотрит на болезненно знакомые вутайские звёзды, а затем опускает взгляд. В глазах плывёт, очертания людей у огня меняются, и кажется, что там сидят не дети, а солдаты армии Шинра.
Стремительное приближение обрывается за миллиметр до касания. Хищные глаза смотрят изучающе. Это пытка - и игра. Игра в неподвижность. В выдержку.
А возможно, и в смелость.
Клауд устал, но заснуть не выходит. Он выбирается из спальника, проверяет тлеющие кострища, обходит поляну. Делает два шага в лес по направлению четвёртой звезды созвездия Колокол. Вглядывается во мрак. Там мелькает что-то белое, возможно, лунный свет бликует на гладком листе.
Его могут услышать, но Клауд, поддаваясь порыву, забывает об этом. И зовёт:
- Сефирот.
- Это ты звал?
Фейр оборачивается, расчёсывает волосы пятернёй:
- Нет.
Сефирот оглядывает поляну.
- Я слышал. Звали откуда-то отсюда.
- Да нет, мы тут уже полтора часа тренируемся…
- Ладно, - прерывает генерал. - Тогда давай ко мне в палатку, сводку принесли десять минут назад.
- Как закончим, ладно? - Зак улыбается от уха до уха. Сефирот только сейчас бросает взгляд на Клауда. Тот вытягивается в струнку:
- Кадет Страйф, сэр…
- Недолго, - предупреждает Сефирот.
- Мы скоро придём, - кивает Зак. Страйф внезапно слегка розовеет.
Ещё два шага вперёд. Но там только деревья и тишина.
Клауд возвращается к палаткам и до утра сидит, вороша угли.
Рассвет холоден и красив. Генезис беззвучно шевелит губами - должно быть, стихи. Анджил просто смотрит в небо.
- Иногда хочется, чтобы это не проходило, - неопределённо произносит Зак, глядя на солнце.
- Всё равно пройдёт, - отвечает Сефирот.
- Каждый миг мы остаёмся в вечности, - отзывается Генезис и добавляет: - Читал… Однажды. Это как эхо. Эхо нас самих.
Мы были
Название: Мы были
Пейринг/Персонажи: Сефирот/ Клауд, Винсент
Жанр: drama
Категория: slash
Краткое содержание: Фантомы и непроизнесенное вслух
Примечание: 333 слова
читать дальшеЭдж - шумный город. Но не для того, кто жил в Мидгаре.
С крыши бара неплохо видна разрушенная громада Шинра-билдинг.
- Он сам тренировал тебя?
Клауд вздрагивает и оборачивается. Валентайн бесшумен, как судьба.
- Откуда?..
- Это очевидно, - Винсент осторожно опускается рядом. Голос у него успокаивающий и всепонимающий. Голос профессионального следователя-турка. Он чем-то похож на коктейль из гула мако-реакторов, грохота поездов и смазанного гудения толпы, которым когда-то потчевал гостей и жителей Мидгар. - Так сражаться, как ты, Клауд, благодаря одной лишь мако-обработке невозможно.
- Давно ты понял? - как-то вяло интересуется Клауд.
- В Аджите, - холодный городской неон, отражаясь в винно-красных глазах Валентайна, обретает жутковатый потусторонний оттенок. - Ты сражался с шинентай, тремя духами, на равных. А техника, которую ты применил вчера - я никогда даже не слышал о подобном.
- Это называется омнислеш, - глухо отвечает Страйф. - Техника одного вутайского боевого клана, ныне полностью уничтоженного.
После минутной паузы Винсент спрашивает:
- Вы были друзьями?
- Мы…
Призрачные двойники уже истаяли, но Клауду кажется, что они всё ещё здесь. Стоят по кругу и смотрят, как их создатель и прообраз оглаживает его тело, парализуя неспешной бережностью, как ведёт губами по брови, как укрывает своим телом - беспощадно-великолепным в бесстрастном свете ламп тренинг-зала. Как зачаровывает взглядом, не позволяя закрыть глаза при первом толчке.
Клауду кажется - они, невидимые, следят, как он кончает, разложенный на генеральском плаще на ледяном полу посреди тренировочной. От ощущения, что девять фантомов наблюдают за ними, перехватывает дыхание.
- Этой техникой, - спустя полчаса, даже не одевшись, продолжает свою лекцию Сефирот, - кроме меня, я думаю, теперь никто не владеет.
- Да уж куда им, - бормочет Страйф ему в плечо.
- Кому - им?
- Остальным.
Сефирот смеётся, ерошит волосы Клауда.
- Она несложная. Правда, требует сосредоточенности. Определённой отрешённости, что в бою бывает нелегко. Я как-нибудь научу тебя.
Клауд недоверчиво приоткрывает один глаз.
Винсент не повторяет свой вопрос, и Клауд благодарен за это. Ему страшно не только произнести, но даже просто попытаться понять - кем же они были.
Работа
Название: Работа
Пейринг/Персонажи: Ценг, Руфус, Елена и шинентай на фоне
Жанр: angst
Категория: general
Краткое содержание: Работа охранников и охраняемых
Примечание: 437 слов
читать дальшеВертолёт слишком быстро покинул зону действия передатчика. У Руфуса осталась лишь семисекундная запись: выстрелы, камень, сползающий по стене Ценг, трое с серебряными волосами в чёрном тумане. Президент просмотрел её только один раз. Проанализировал, сделал выводы, определил схему дальнейших действий. Безупречно.
Теперь у него есть полная версия. Камера продолжала фиксировать происходящее. Вопреки логике, сейчас, когда уже всё кончено, Руфус её просматривает снова и снова.
Пытки предусматривают относительную осторожность. Истязаемый должен жить достаточно долго, чтобы рассказать всё, что ему известно. А значит, травмы должны быть болезненными, но не опасными для жизни.
Но шинентай не учили пытать. Они просто интуитивно чувствуют, как ударить, чтобы причинить боль. И они бьют.
Тяжёлый сапог опускается на горло Ценга. Кривятся губы; пальцы судорожно цепляются за носок обуви. Лёгкий смех откуда-то со стороны. Руфус узнаёт - это Кададж.
- Где наша мама? - певуче произносит Язу.
Елена, хрупкая, слишком наивная для своей работы - не стоило её принимать в отдел, не стоило! - кидается к своему боссу, но её отшвыривают к глыбе базальта, чуть не вышибая дух. Самый массивный из братьев, Лоз, упирается коленом ей в грудь, хватает за короткие волосы, тянет - Елена кричит. Её лица не видно, слишком далеко, зато видно, как Ценг пытается повернуться к ней и, кашляя кровью, что-то бормочет. Руфус знает, что. То же самое вутаец когда-то говорил её сестре. На родном языке, осматривая раны: «Держись, девочка».
Ту девочку не спасли. Не вышло.
Язу, наконец, убирает ногу с шеи турка. Пинок под рёбра - такой силы, что Ценга швыряет на бок. Он хватает ртом воздух. Удар в поясницу, не по почкам, а по позвоночнику - Руфус стискивает подлокотники. Для Ценга это могло закончиться параличом.
Ещё один удар - разметавшиеся чёрные волосы скрывают лицо, но ставится видна гематома на виске. Силверхед тоже замечает её. Склоняется, вдавливает указательный палец в багровое пятно, так, что кожа белеет. Кажется, ещё немного - и треснет.
Ценг дёргается, пытаясь отстраниться. На окровавленную щёку опускаются крупные снежинки.
- Где наша…
Щелчок - и монитор гаснет. Руфус рывком оборачивается. Ценг за его спиной смотрит устало и понимающе. Высшая степень доверия от Ценга - такой взгляд.
Руфус работал в одном кабинете с турками, тренировался в одном с ними спортзале, помогал планировать операции - пока он был под арестом, он почти забыл, что не является их сотрудником. А потом он стал президентом. И оказалось, что турки - не коллеги, а подчинённые. Охраняющие, закрывающие своими телами, взрывающиеся при разминировании его машин. Не выдерживающие пыток.
Умирать за него - их работа.
- Это мой промах, - спокойно произносит Руфус. - Больше не повторится.
Так, словно он подчинённый Ценга.
Вутаец кивает.
Это работа Руфуса - заботиться, чтобы за него не умирали слишком часто.
Яблоки
Название: Яблоки
Пейринг/Персонажи: Сефирот/Генезис, Анджил на фоне
Жанр: drama
Категория: slash
Краткое содержание: Упущенный шанс поддаться на провокацию и "глупые" яблоки Баноры
Примечание: 480 слов
читать дальшеВ квартире Генезиса на столе всегда яблоки. В тёмно-синей стеклянной вазочке. Фиолетовые. Ещё и светятся в темноте.
Однажды увидев похожее яблоко в руках у Рива, Сефирот поинтересовался, почему они такие странные. Туэсти ответил, что это особый сорт. Генная инженерия и тому подобное. Очень дорогие… Растут только в Баноре.
Всё стало на свои места - яблоки Рапсодосу присылают из дома. Позднее Сефирот узнаёт, что и Анджилу тоже. Но Анджил их съедает в тот же день (не исключено, что большую часть съедает Зак, который есть, как и говорить, может не переставая), а вот Генезис выставляет на столик.
- Он их не любит? - мимоходом спрашивает Сефирот у Анджила, пока Генезис не слышит.
- Очень любит, - качает головой Анджил.
Когда Генезис впервые подходит опасно близко, глядя насмешливо и с вызовом, генералу приходит в голову, что Рапсодоса невозможно понять. Угадать, что он сделает в следующую минуту - можно, а понять, почему и зачем - нет.
Тем не менее, на поцелуй Сефирот отвечает. И на всё, что за ним следует - тоже.
Первое, что он видит, открывая глаза - светящиеся яблоки.
Забавно, что через два дня вазочка перемещается в другую комнату, на комод у кровати. Поэтому в спальне не бывает полной темноты. И какая-то часть Сефирота бесстрастно фиксирует, что Генезис похож на иллюстрацию к книге. Может быть, к своей проклятой «Лавлесс». Именно сейчас, в синеватом холодном полумраке. Сефирот прижимает его руки к постели, чтобы Генезис не мог касаться себя, касается губами шеи - именно касается, а не целует, и отстраняется, когда Рапсодос тянется навстречу. Не даёт приблизиться.
У Генезиса во взгляде возбуждение мешается с яростью. Это веселит.
Генезис стискивает зубы и закрывает глаза, заставляя себя успокоиться. И вздрагивает, потому что Сефирот входит в него именно в этот момент. Сразу - резко, вбивается часто и сильно, не давая привыкнуть.
Ещё у Рапсодоса кожа такая горячая, что можно расплавиться. Сефирот безотчётно собирает капли пота у него над верхней губой.
Смотреть, приходя в себя, на яблоки - это уже традиция. Похоже на медитацию. Немного.
- Попробуй, - предлагает Генезис.
Сефирот оглядывается на него - так и лежит, даже ноги не сдвинул, - и тянется к тарелке. Берёт яблоко, вертит в руках. Кожица гладкая и холодная, и сам плод будто полупрозрачный.
- Ты меня специально провоцируешь, чтобы я их попробовал?
- А если да?
- То это подозрительно, - отвечает Сефирот и кладёт яблоко на место. Поднимается, находит на полу рубашку, оборачивается на шорох - Генезис перекатил голову, и теперь смотрит в сторону окна.
- Хоть бы сказал что, - ехидно тянет Генезис, так и не глядя в его сторону. - Напоследок.
- Что? - вполне искренне хмыкает Сефирот и выходит из комнаты.
Генезис исчезает спустя сутки.
Через неделю Сефирот заходит в его квартиру - она опечатана, но генеральская ключ-карта по-прежнему открывает дверь. Осматривается, несколько минут ходит по комнатам - он не знает, что хочет найти. И не сразу понимает, чего здесь больше нет.
Вазочки с банорскими яблоками.
Мини:
Бесследно
Название: Бесследно
Пейринг/Персонажи: Руфус, Ценг
Категория: слэш
Жанр: драма
Краткое содержание: Отчёт о шпионской деятельности ранним пасмурным утром
Примечание: 639 слов
читать дальше- Слушаю.
За окном светлеет. Месяц назад в бухгалтерском отделе установили перегородки из смарт-стекла, меняющего прозрачность по команде с пульта. Они разделили общий зал на комнаты для переговоров. И давящее облачное небо похоже на это стекло; по чьей-то команде оно постепенно становится прозрачным, но за ним - пустота, ватно-серая, наполненная рассеянным утренним светом.
- Ничего не выйдет. Старейшины намерены защищать неприкосновенность Священной земли, не думая о возможных потерях.
Два офисных кресла. Руфус Шинра сидит спиной к окну, поставив локти на стол и сложив кончики пальцев перед лицом. Ценг смотрит прямо на него. Руки на подлокотниках, спина прямая, но расслабленная.
- Тебе по-прежнему доверяют?
- Абсолютно.
- Тогда всё получится.
- Я не могу согласиться с этим. Вутай - гордая страна…
- О да, - губы Руфуса кривит улыбка, когда он изучает невозмутимо-смиренное лицо своего собеседника. - Я в курсе.
- Война обернётся тысячами смертей. В том числе - со стороны Корпорации, - произносит Ценг, сам не зная, зачем. Банальные аргументы будут отвергнуты, а придумать что-то необычное у Ценга не выйдет. Руфус Шинра лучший стратег, лучший психолог и дипломат… Ценг - всего лишь шпион. Шпион Вутая в Корпорации; шпион Корпорации в Вутае. Двойной предатель. И Вутай, и Корпорация не сомневаются в его верности. Только один человек в курсе, на кого на самом деле работает Ценг.
Все действия Ценга служат интересам Руфуса Шинры.
- Неизбежные жертвы, - слегка склоняет голову Руфус. - Продолжай работу. И не оставляй следов.
Он смотрит в глаза Ценгу, но видит что-то своё, думает об энергетике и экономике, и о призывной кампании, строит планы, анализирует. Ценг терпеливо ждёт, пока, через минуту, или чуть больше, не раздаётся:
- Иди сюда.
Это не просьба, не приказ и не вопрос. Это констатация факта.
Ценг поднимается с кресла легко, как зверь. Обойти стол - четыре шага. Опускается на колени на бархатистый серый ковролин. Цвет точь-в-точь такой, как у низких облаков над Мидгаром.
Руфус целует агрессивно, жестоко, больно прикусывая губы Ценга, впиваясь пальцами в его затылок и неопровержимо властвуя. Ценг беспрекословно подчиняется и ласкает худое тело под рубашкой.
Руфусу Шинра шестнадцать лет. Отец презрительно называет его молокососом. Должность вице-президента чисто номинальная.
Руфус контролирует за спиной у отца добрую половину Корпорации, тайно руководит Лавиной и играет планами по оккупации Вутая, как хочет.
Вельд изредка называет его чудовищем. Восхищённо, пожалуй.
Над этим утверждением Ценг не хочет задумываться.
- Не так, - останавливает его Руфус, когда Ценг, расстегнув его брюки, уже почти касается губами члена. Руфус чуть отталкивает вутайца, скалится почти хищно, кладёт его узкую, смуглую ладонь себе между ног. Ценг понимает мгновенно, что от него требуется.
В глазах Руфуса Шинра - безумие. Ценг ведёт вверх - вниз, сперва медленно и слабо, мучительно, так, что внизу живота всё сжимается, затем - быстро, жёстко, почти болезненно, не отрывая взгляда от своей руки. Ценг смотрит, как Руфус кончает, а Руфус, выдыхая сквозь зубы, смотрит на Ценга.
Вся сперма попадает на руку Ценга и на чёрную кожу кресла. Вутаец достаёт салфетки из ящика стола, вытирает себя и обивку. Его костюм, как и одежда Руфуса, чиста. Ценг не оставляет следов.
- Я сделаю всё, что смогу, - произносит вице-президент, запрокинув голову на спинку кресла. - Для Вутая.
Отвечать нет необходимости.
- Мне нужно идти. У Президента есть вопросы о том, откуда у Вутая информация о планируемых сроках постройки реакторов. Это не входило в список того, что я должен был сообщить вутайской разведке. Вы санкционировали выдачу этой информации в прошлом месяце, когда…
- Неважно, - обрывает Руфус. - Я могу подготовить лжеосведомителя.
- Нет необходимости. У меня есть ответы на все возможные вопросы.
- Хорошо, - Руфус, повернув голову, лениво наблюдает за идущим к двери Ценгом. - Я доверяю тебе.
- Спасибо.
В коридоре нет окон, нет мутного неба. Только камеры видеонаблюдения.
На лице Ценга всё то же невозмутимое выражение.
Он знает, что Шинра доверяет ему.
Правда, он сам не доверяет Шинра. Но это не имеет никакого значения.
Оборотни
Название: Оборотни
Пейринг/Персонажи: Винсент Валентайн, Лукреция Кресцент, Клауд, Сефирот
Категория: слеш и гет на фоне
Жанр: драма
Краткое содержание: Страшнее всего те превращения, которые невидимы
Примечание: 829 слов
читать дальшеПять. Семь. Три. Двенадцать. Четыре. Восемь.
Системы нет. Просто цикл, повторяющийся до бесконечности. Набор периодов, промежутков времени между…
Пять дней. Семь. Три. Двенадцать. Четыре. Восемь.
Винсент находит все уцелевшие записи Ходжо. Изучает вдоль и поперёк, но не обнаруживает объяснения этому феномену. Впрочем, тогда ещё не знали, что Дженова - вирус, а не Цетра. Никому не приходило в голову, что клетки, введённые Солджерам, могут иметь какой-то особенный цикл активности.
Солджерам - и Лукреции Кресцент.
Когда она впервые шагает сквозь прозрачную преграду, Винсент решает, что наконец-то умер окончательно. А она стягивает с его лба багряную повязку, ерошит волосы, улыбается, плачет, извиняется и шепчет, что не хотела ему такой боли. Шепчет, что ждала.
Ждала все те годы, что он проспал в подвалах особняка Шинра.
Валентайн узнаёт, выходила ли она из своего кристалла, пока его не было. Она очень серьёзно, но с той лукавинкой в глазах, что когда-то превращала её из надменного учёного в девчонку, спрашивает в ответ:
- Зачем?
Пять, семь, три, двенадцать; через такие промежутки Лукреция ровно на семь часов перестаёт быть недвижимой статуей. Винсент приходит каждую ночь и быстро запоминает цикл. На вопрос о его природе Лукреция только пожимает плечами:
- Лаборатории у меня здесь нет, - грустно улыбается, - а в разум Дженовы мне нет доступа.
Лукреция ласково проводит ладонью по лицу Винсента.
- Можно попытаться спросить у сына.
Валентайн не сразу понимает. Когда понимает - едва сдерживает вспышку ярости.
- Не беспокойся, - за какой-то миг выцветают волосы, меняется лицо и одежда, - я не вырвусь.
Валентайн держит Сефирота на прицеле. Бывший генерал не смотрит на него, усмехается небу.
- Мы не можем отойти от кристалла дальше, чем на сто восемнадцать метров. Я проверял.
- Где Лукреция?
- Она может впустить меня на время через свой разум. Исключительно добровольно, - насмешливо отвечает Сефирот, бросая косой взгляд на Валентайна.
- Что тебе нужно? - тут же спрашивает Винсент.
- От тебя? - хмыкает Сефирот. - Приведи Страйфа.
- Клауда?!
- А есть другие варианты?
- Ты уже достаточно причинил ему боли. Он не придёт.
- Не решай за него, - советует Сефирот. Мгновение - и на его месте сидит Лукреция, а Винсент понимает, что так и не спросил про цикл.
Пять. Семь, три. Двенадцать, четыре, восемь.
Клауд выслушивает Винсента ненормально спокойно. Из его глаз что-то уходит, остаётся пугающая пустота. Страйф спрашивает:
- Он вменяем?
- Похоже, да, - помедлив, отвечает Валентайн.
Клауд кивает.
- Я пойду.
- Я проведу…
- Покажи на карте, - мотнув головой, просит Клауд. Винсент долго смотрит в его лицо. Страйф не отводит взгляда.
- Пойдёшь один?
- Да.
Сегодня Винсент отправляется в Нибельхейм. Сидит на крыше особняка Шинра - когда-то они сюда выбирались вместе с Лукрецией - и не думает, о чём могут разговаривать Клауд и Сефирот.
А они почти не разговаривают.
Когда Клауд заходит в пещеру, Сефирот уже сидит у воды. Бросает через плечо:
- Опаздываешь, - поднимается, подходит вплотную, смотрит в упор, притягивает к себе за загривок, и они уже целуются, яростно, беспощадно - это похоже на звериную драку. Содранная безрукавка летит на пол. От холодного влажного воздуха кожа покрывается мурашками; от горячих рук - подламываются колени.
Камень ледяной. Клауд раскидывает руки, будто пытается его обнять, вжимается лбом, кривит губы, пока Сефирот его готовит - осторожно, но быстро, слишком быстро. И - слишком медленно.
Сефирот входит в него, и Клауд судорожно выгибается в пояснице, вскидывает непроизвольно голову. Напротив - пустой кристалл; свет - откуда он здесь, кстати? Стены светятся? - отражается от гладких граней и от поверхности озерца. Грот дрожит от синеватых бликов.
Сефирот перехватывает Страйфа поперёк груди и с каждым толчком вминает в себя. Затылок там, куда приходится выдох, обожжён. Клауд тянется назад, пытается подставиться, чтобы Сефирот там коснулся губами, хотя бы слегка, пожалуйста, пожалуйста, - и Сефирот, читая мысли, кусает чуть ли не до крови. Клауда встряхивает, в глазах темнеет, и он шипит сквозь эту темноту:
- Если… Что… Я тебя убью. Снова…
Сефирот смеётся прямо в ухо.
- Не сомневаюсь.
Следующей ночью Клауд всё ещё там.
- Не жалеешь, что пришёл? - бесшумно остановившись в проёме, спрашивает Винсент. Клауд не оборачивается.
- Красивая женщина, - кивает он на Лукрецию в кристалле. - Она ведь его мать.
- Да.
Клауд запрокидывает голову, что-то рассматривая на потолке.
- Это же не они, Винсент. То есть, и они тоже. Но не до конца.
- Я знаю.
- И всё равно приходишь к ней.
- Прихожу.
Клауд, наконец, оборачивается.
- Не жалеешь?
Винсент молчит несколько минут.
- Жалею. Днём.
Страйф улыбается. Коротко и зло. Опирается ладонью о пол, встаёт.
- Мы тоже не те, Винсент. Превращаемся в кого-то… Страшного. Более страшного, чем, - Клауд неопределённо кивает на Валентайна, - Хаос.
- И что дальше, Клауд?
Страйф бросает взгляд на кристалл.
- Ты ведь знаешь, когда… В следующий раз.
- Есть цикл. Я его знаю.
- И когда?
- Через два дня.
- А потом?
- Через двенадцать.
- Две недели. Хорошо.
На выходе из пещеры Клауд оборачивается.
- Я приду через две недели.
Винсент смотрит в пустые, сияющие мако глаза. И склоняет голову.
Маяк
Название: Маяк
Пейринг/Персонажи: Сефирот/Клауд
Категория: slash
Жанр: флафф
Краткое содержание: Клауд возвращается домой
Примечание: 576 слов
читать дальшеКлауд заводит мотоцикл под навес, и через минуту дождь заканчивается. Природа будто насмехается над Страйфом.
В первый миг кажется, что дом пуст. Однако Клауд не успевает толком оглядеть комнату, как оказывается прижатым к стенке.
- Почему свет нигде не горит? - Клауд на секунду прерывает поцелуй.
- Я не могу отличить твой мотоцикл от других только по шуму мотора.
- Перестань, - ворчит Клауд, - кого ещё в эту глушь может занести.
- Именно, в эту глушь может занести кого угодно, - замечает Сефирот, задирая на Клауде свитер. На километры вокруг - топи и непролазные леса, место для жилья скверное. Даже деревушек нет. Потому Сефирот и остался здесь. До сих пор его возвращение удаётся хранить в тайне .
- Знаешь, я не спал двадцать часов. Замёрз, вымок и адски устал, - монотонно произносит Клауд, вцепляясь в плечи Сефирота.
- Отлично. Можешь засыпать, мне это мешать не будет.
Клауд устало ржёт, пока Сефирот тянет его в соседнюю комнату. Здесь теплее, и пахнет каким-то сеном. И чистой постелью.
Пока Клауд расшнуровывает ботинки, Сефирот задёргивает шторы и плотно прикрывает дверь. Возвращается к кровати, толкает Страйфа в плечо, опрокидывая.
- Устал - лежи смирно, - говорит Сефирот, стягивая с Клауда штаны.
- Засну, - ещё раз предупреждает Страйф, глядя в потолок. Сефирот целует его в солнечное сплетение:
- Попытайся.
Конечно, заснуть не получается. Сефирот сперва загоняет сразу два пальца, так, что Клауд сжимается и недовольно шипит, медленно растягивает, гладя Страйфа по животу - от этого мышцы скручивает горячей судорогой; а потом остервенело, в бешеном темпе, трахает, и его лицо в каком-то сантиметре от лица Клауда. И у Клауда тоже светятся глаза, поэтому темнота не может скрыть расширенные зрачки и дрожащие ресницы.
Они минут десять лежат неподвижно, когда раздаётся прерывистое треньканье. Клауд рычит-стонет, но тянется к сброшенной одежде и нашаривает телефон.
- Да. Да, доехал. Попал. Ничего, высохну. Да! Не знаю, дороги размыло… Постараюсь. Возможно, на неделю. Нет, не знаю. Да, хорошо. Детям привет. Да.
Сефирот приподнимается на локте и с кривой усмешкой наблюдает за Страйфом. Клауд, нажав отбой, замахивается на него телефоном.
Тот перехватывает руку Клауда, когда он кладёт мобильный на комод:
- Это ещё что?
- А ты не узнал? - огрызается Клауд.
- Откуда он у тебя? - рассеянно спрашивает Сефирот, крутя в руках брелок - металлический прямоугольник с выбитыми цифрами.
- От Турков. Думаю, нашли в Северном Кратере.
- И так просто отдали тебе? Не требуя объяснений?
- Да Рено не знал, куда его деть. Я пришёл, когда Руфус отпустил их с какого-то совещания. Рено его вертел на пальце, - раздражённо поясняет Страйф. - Вряд ли они поняли, что я узнал номер.
- И ты приспособил мой личный жетон под брелок? - в голосе Сефирота то ли сильное удивление, то ли сдержанное веселье.
- Ну не на себя же его надевать! - разговор нервирует. Глупо получилось с этим жетоном. Обычно Клауд выключает телефон ещё на подъезде, а сегодня из-за дождя забыл.
- Мог бы просто положить куда - нибудь в ящик, - задумчиво отвечает Сефирот, затем откладывает трубку, подгребает Страйфа ближе.
- Знаешь, - неохотно произносит Клауд, - я три раза телефон терял. А жетон потом в кармане находился. Один раз - на земле, но очень быстро. Хотя я толком не знал, где искать, там половину леса можно было облазить.
Сефирот смеётся.
Клауд молча сворачивается клубком под его рукой.
- Оставишь его здесь, - предлагает Сефирот.
- Наденешь?
- Нет. Полежит в столе.
- И в чём смысл? - сквозь сон спрашивает Страйф.
- Будешь знать, где искать.
Миди:
ДоговорНазвание: Договор
Пейринг/Персонажи: Руфус Шинра, Ценг, Сефирот, шинентай, турки, Клауд и солджеры в эпизодах
Категория: slash
Жанр: drama
Краткое содержание: Сговор и его последствия
Примечание: 4290 слов
Предупреждения: лёгкое АУ
читать дальше- Но вы сами виноваты в том, что заболели, - легко сообщает Кададж. - У вас короткая память, Президент…
Руфус приподнимает бровь - под покрывалом всё равно не заметно. У него очень долгая память. К сожалению. Жить и управлять оставшимися людьми было бы намного проще, если бы удалось забыть.
Такое уже было. Почти один в один. Так же, как тогда, медленно, шаг за шагом, приближается смертельно опасный не-человек, так же сыто скрипит чёрная кожа плаща, так же по правую руку доносится слабый шум - тогда это шипели выдранные скрытые камеры, а теперь тяжело дышат Руд и Рено, пытаясь подняться.
Не-человек опускается на одно колено прямо перед Руфусом Шинра. Так же, как тогда.
У Президента очень долгая память.
Он знает, что сам виноват.
***
Сефирот стучит в дверь, но ему не отвечают. Он собирается развернуться и уйти, но замечает полоску света, пробивающегося сквозь щелочку. И, кажется, слышит в квартире движение. Так он там? Тогда какого бахамута не открывает?
Сефирот стучит ещё раз.
- Анджил?
Нет ответа.
Подчиняясь очевидной логике, Сефирот на пробу касается дверной ручки. Неожиданно она поддаётся. Почти не сомневаясь, Сефирот заходит в прихожую. В конце концов, если он некстати, всегда можно уйти.
Столь близкие отношения, как с Хьюли и Рапсодосом, у генерала не складывались ни с кем и никогда. Люди называют это дружбой. Когда речь заходила об общении в неформальной обстановке, он то и дело попадал в неловкие ситуации. У него не было опыта, и не было врождённой интуиции на такие вещи. Однажды они с Анджилом крупно поссорились: Сефирот без спросу прочитал случайно найденное письмо от матери Хьюли. И Генезис не один час потом объяснял Сефироту, отчего его поступок вызвал столь бурную реакцию. Вместе с Анджилом объяснял, но обычно спокойный Хьюли от таких разговоров мог выйти из себя. Поэтому большую часть «воспитательной работы» на себя брал Генезис, хотя это было крайне необычно. Взрывному Рапсодосу не подходила эта роль.
Тем не менее, он справлялся.
Зато именно Хьюли накрепко вбил генералу в голову, что, несмотря на его нелепые или бестактные действия, их отношение к нему не изменится.
- Анджил?
Свет падает из спальни. Сефирот был там дважды. Вперые - на общесолджерской пьянке, когда личный состав отряда в одной только гостиной не поместился.
В этот день Хьюли впервые произнёс слово «друг» в адрес генерала. И Генезис минут двадцать пьяно ржал над тем, как Сефирот отшибленно переспросил:
- Кто?
А вторично - забирая отчёт о миссии… Тогда-то ему под руку и попалось злополучное письмо.
Впрочем, это уже давно в прошлом.
А сейчас - сейчас Сефирот не сразу понимает, что видит.
- Я не вовре…
Разбросанные по комнате два комплекта солджерской формы разной степени измятости и порванности. Анджил, растянувшийся на кровати; Генезис, растянувшийся поперёк той же кровати и поперёк Хьюли тоже, устроивший рыжую голову на животе Анджила. Одна нога Рапсодоса свешивается с постели, другая - согнута в колене, и узкие синяки на внутренней стороне бёдер заметны даже от двери. Как и возбуждённый член. Очевидно - только что закончился лишь первый раунд веселья.
Анджил встречается глазами с генералом на пару секунд, потом переводит взгляд в потолок и вроде как качает головой. Рапсодос, приподнявшись на локте, сотрясается от беззвучного смеха.
- Я не вовремя, - невозмутимо повторяет Сефирот. Видали и похлеще. Хотя, пожалуй, не такое неожиданное. - Встретимся завтра.
И выходит, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Генезис, наконец, успокаивается. С минуту что-то прикидывает, сощурившись, а затем поворачивает голову:
- Андж, а он был не вовремя?
Хьюли смотрит в абсолютно сумасшедшие весёлые глаза.
- Возможно, нет, - осторожно отвечает он. - Но ты думаешь…
- Сейчас проверим, - обещает Генезис и зовёт так, что, наверное, слышно половине Шинра-Билдинг: - Се-еф!
Анджил закатывает глаза.
- А если он тебя убьёт?
Генезис ухмыляется. Шальной азарт этой ухмылки, несомненно, заразен. По крайней мере, у Анджила такое впечатление.
- Спорим, не убьёт?
Дверь вновь приоткрывается, очень медленно и вежливо. Сефирот застывает на входе, безмолвно приподняв бровь.
- Ты вовремя, - сообщает Генезис.
***
Без наушников от выстрелов в тире можно оглохнуть, потому Руфус Шинра не слышит, как открылась и сразу же захлопнулась дверь. Вельд, дырявящий соседнюю мишень, замечает движение воздуха. Но мало ли кто мог заглянуть? Поэтому глава турков, не оборачиваясь, продолжает стрельбу.
Спустя минуту учебные пули заканчиваются и в обойме вице-президента, и в обойме Вельда. Руфус стягивает наушники и с лёгким удивлением наблюдает, как осторожно открывается дверь, а оттуда выглядывает чем-то крайне недовольный турк. А затем поворачивается спиной и втаскивает в проход глухой полиэтиленовый мешок, метр на два размером.
- Это ещё что? - осведомляется Вельд. Турк неловко выпрямляется.
- Другой выход из допросной затопило, сэр. Вот, приходится через тир выносить…
- Вызовите ремонтников.
- Уже сделано, сэр.
- Свободны.
Турк вновь подхватывает мешок за специальные ручки. Руфус Шинра, весь в белом, аккуратно, чтобы не коснуться случайно далеко не белоснежной стены, отодвигается, освобождая турку и его грузу дорогу.
- Последний путь, и тот неудачно складывается, - бросает Шинра Вельду, перезаряжая пистолет. Вельд в ответ лишь хмыкает, просматривая на коммуникаторе пришедшие сообщения.
- Вернулся? - приглядываясь к мишени, спрашивает младший Шинра.
- Кто? - бесстрастно спрашивает Вельд.
- Ценг.
- Вы знаете, что у него была миссия?
- Я даже знаю, какая именно. Переговоры завершились успехом?
Вельд молчит с минуту.
- Это Ценг вам рассказал, вице-президент?
- Ну что вы, - Руфус слегка усмехается, бросая короткий взгляд через плечо. - Я взломал вашу сеть.
- Не боитесь, что узнает ваш отец?
- Ну, он ведь не узнал, что я не только тренируюсь в стрельбе, но и прохожу полную программу подготовки подразделения турк, - чуть ли не весело пожимает плечами Руфус.
- Рано или поздно Президенту надоест ваше неповиновение в этом вопросе. Кроме того, полагаю, он опасается вашей тяги и таланта в обращении с огнестрельным оружием, - вежливым тоном сообщает Вельд.
- Пусть лучше поздно, - комментирует Руфус первую часть реплики.
- И, думаю, небезосновательно опасается, - вполголоса добавляет глава турков. Конечно, Руфус слышит и смеётся в ответ.
- Так всё же. Чем завершились переговоры?
- Относительным успехом, - нейтрально отзывается Вельд.
- Им нужна не информация, а деньги. Суммы, которых у вас нет.
Воздух в помещении неуловимо звенит.
- Лавина не настолько важна, чтобы ради шпионских игр с её руководителями Корпорация выделяла дополнительные средства, - после паузы, тщательно подбирая слова, произносит Вельд.
- Я же не про шпионские игры.
Руфус надевает наушники и быстро, меньше чем за минуту, выпускает в мишень всю обойму.
Каждый выстрел попадает точно в центр.
- Я мог бы помочь вам, Вельд. Моих средств достаточно, чтобы купить Лавину целиком и полностью.
Вельд, спокойно перенесший минутную стрельбу, резко отвечает:
- А если эти ваши слова дойдут до Президента, вам, вероятно, придётся распрощаться не только с тренировками.
- Но они не дойдут.
- Даже если бы я смолчал, камеры…
- Их здесь нет, - перебивает Руфус.
- А это вам откуда известно?
Молодой Шинра улыбается. В волосах руководителя турков есть седина, но он смотрит на шестнадцатилетнего вице-президента, и у него холодеет сердце. Артур Шинра ни во что не ставит сына, однако Вельд такой ошибки допускать не намерен.
- Из программы подготовки турков. Жучки не выдерживают акустической нагрузки.
Вельд качает головой. И выглядит практически довольным.
- Нет.
Шинра улыбается ещё шире и пожимает плечами.
- Я буду действовать, Вельд, независимо от наличия или отсутствия союзников. Вы же знаете это. И вряд ли вам хочется опасаться вместе с отцом моих талантов.
Вельд вскидывает бровь и смотрит слегка насмешливо.
Шинра шутливо поднимает руки, кладёт учебный пистолет на специальную стойку, отходит к стеллажу, где лежат его пиджак и коммуникатор.
Голос Вельда останавливает его уже на выходе.
- Зачем вам это?
Руфус оборачивается.
- Зачем мне союзники? - и, помолчав, дополняет: - У нас общая цель. У нас с вами. Контроль над тем, что происходит в Корпорации.
- У нас нет намерений свергнуть Президента, - едко парирует Вельд.
- А зря. Тогда однажды Корпорация выйдет из под вашего контроля, Вельд. И уничтожит вас вместе со всеми вашими подчинёнными.
***
Кададж не испаряется дымом, как пришёл, и не хлопает дверью. Он грациозно выпрыгивает в окно, и, судя по тому, что его байк начинает реветь почти сразу же, приземляется прямо на него. Впечатляет.
Рено уже не полулежит на полу, а стоит на четвереньках, дурашливо мотая головой и высунув язык.
- Рено, - предупреждающе произносит Руд, невозмутимо отряхиваясь посреди комнаты.
- Гав! - хлопает глазами Рено и скалится, как сбежавший из сумасшедшего дома.
Руфус поднимается со своего кресла, однако покрывала не отбрасывает. Показывает Рено кулак прямо из-под тряпки, подходит к неприметному монитору в углу комнаты.
- Посторонние на территории отсутствуют.
- Естественно, отсутствуют, - фыркает Рено. Он уже сидит на корточках, сосредоточенно разглядывая треснувшие очки. Затем поднимает взгляд на президента и спрашивает: - Босс, зачем был нужен этот цирк?
- Это действительно был цирк? - оборачивается Руфус. Взгляд жжёт даже из-под ткани.
- Босс, ну вы же не думаете, что мы тут взаправду не могли подняться? - возмущается Рено.
- Не думаю, - соглашается Шинра, кажется, с лёгкой насмешкой, но тут же серьёзнеет: - И всё же. Вы смогли бы победить Кададжа?
Рено закатывает глаза, но затем смотрит абсолютно прямо.
- Выкинуть с территории - да. Но ненадолго.
Руфус кивает.
Рено, наконец, поднимается с пола, прицельно отправляет очки в мусорку у дальней стены.
- Босс, так зачем это было нужно? Мы ни черта не узнали.
- Узнали, - не соглашается Руфус, вновь усаживаясь в кресло. - Например, узнали, что такое Кададж.
У Рено глаза лезут на лоб, даже Руд выглядит несколько удивлённым.
- Он не просто порождение Дженовы, как мы полагали. Он - осколок Сефирота. Раз есть ещё Язу и Лоз, то, вероятно… - Шинра размышляет пару секунд. - Думаю, это дух генерала, расщеплённый на трое.
- Гадость, - высказывается Рено, но Шинра игнорирует это заявление. - Как вы это поняли?
- Кададж имеет доступ к памяти Сефирота. Однако, видимо, не ко всей. Не сохранились и эмоции.
Руфус умолкает ещё на мгновение.
- А об этом вы как догадались? - осторожно интересуется Рено.
Руфус улыбается под своим балахоном. Хорошо, что глаз не видно, в них веселья ни капли.
- Иначе я бы не был сейчас жив.
***
- Почти ничего и не изменилось. На тот момент, наверное, ближе уже было некуда, - Сефирот говорит рассеянно, почти невероятным для него задумчивым тоном, как будто в пустоту. Но у него есть слушатель.
Клауд даже не шевелится при этих словах, но Сефирот всё равно улавливает напряжение.
- Клауд?
- Ничего, продолжай.
- Клауд, - уже требовательно повторяет Сефирот. Страйф чуть вздыхает.
- Забей, серьёзно. Это сложно объяснить.
Молчание Сефирота очень строгое.
- Просто, ты так о них говоришь… Чёрт. Ну. В общем. Сам же сказал, что у вас было - ближе некуда…
Сефирот обрывает Клауда, притягивая его к себе, целует куда-то в висок, в нос, в верхнюю губу, - Клауд отвечает неловко, жарко, виновато, потом прячет лицо у Сефирота на шее и глухо произносит:
- Извини. Это не ты неправильно сделал. Это я неправильно отреагировал.
- У нас была другая близость. Она не изменилась, когда мы ещё и спать стали вместе.
- Я понял. Всё окей.
- Они мне так и остались друзьями. Вот друг другу…
Клауд чуть поворачивает голову, утыкаясь губами в плечо.
- Ты им завидовал?
Сефирот долго молчит.
- Я не знаю.
Клауд лежит, прижатый к Сефироту расслабленной, сильной рукой, и слушает про Генезиса и Анджила. Про бои, ранения, разведмиссии, про тренировки и секс, про совместные гулянки и про ночной кросс по мидгарским крышам, устроенный однажды тремя солджерами ради развлечения. Слушает всё и всё принимает. Он сам этого попросил, а Сефирот не отказал.
Страйфу хорошо, как никогда в жизни, а от тяжёлой руки на спине по телу растекается покой и тёплое, сонное ощущение безопасности.
В этот момент он не вспоминает, что речь идёт о дезертирах, предателях.
Он уже давно об этом не вспоминает. Он же видит, как генерал говорит о них. И Зак.
Внезапная мысль заставляет Клауда вынырнуть из полудрёмы.
- Слушай, а Зак знал? Про Анджила и Генезиса?
- А он сам тебе не рассказывал? - генерал вроде как удивлён.
- Ну, о таком не принято, - неловко пожимает плечами Клауд. И поспешно добавляет, ощущая, что Сефирот напрягся: - Ты всё-таки не о них рассказывал, а о себе… Рядом с ними.
Сефирот после паузы переспрашивает:
- Точно?
- Ну да, - Клауд мысленно ругает себя. - А Зак-то с ними не был. Ну, был, но не настолько… Не настолько же? - Страйф приподнимается и заглядывает в лицо генералу. На лице абсолютно непередаваемое выражение.
- Нет. Зака в необходимых для столь тесного контакта количествах, наверное, одна только Аэрис может выдержать.
Клауд весело хмыкает.
А затем, в уютной тишине, произносит очень тихо:
- Я бы хотел их знать, - и, не думая, добавляет. - Мы, наверное, нашли бы общий язык.
Сефирот прижимает Клауда к себе ещё плотнее, трётся подбородком о жёсткие, вечно встопорщенные волосы. А Клауда неожиданно начинает трясти от смеха.
- Что?
Клауд сдавленно смеётся и как-то лукаво поглядывает на генерала.
- Клауд?
- Тебя бы обсудили...
Сефирот смотрит на кадета, и тот постепенно вспоминает, кому именно только что высказал большую наглость, однако перестать смеяться не может. Так и роняет голову Сефироту на плечо, продолжая всхлипывать от смеха.
И Сефирот начинает смеяться вместе с ним.
Колючий узел в груди чуть ослабевает.
Тел никто не видел. Солджеров не так легко уничтожить.
Возможно, они живы. Даже очень вероятно.
И всё, всё можно исправить. А потом познакомить их с Клаудом, и пусть обсуждают его, Сефирота, сколько захотят.
Ему тоже кажется, что они бы нашли общий язык.
***
Обе дверцы вертолёта открыты, а здесь, на высоте почти сотни метров, шквальный ветер.
Холодно.
- И что мне делать с этой информацией?
Ценг на самом деле растерян. Такое бывает нечасто, его профессия предполагает умение находить выход из любой ситуации. Но иногда человеческое конфликтует с профессиональным.
Руфус в своём светском белом плащике, могущем согреть лишь в обогреваемом салоне машины, похоже, не чувствует ни холода, ни растерянности. Он сидит у самого выхода, того, что ближе к краю посадочной площадки, и получает видимое удовольствие от бешеного ветра в лицо.
- Во-первых, не ставить в известность Вельда. Я понимаю, у тебя это первое побуждение, и тем не менее - не делай этого.
- Она его дочь, вообще-то, - тихо замечает Ценг.
- Я понял это из твоего рассказа, - спокойно отзывается Руфус. - Поэтому будет во-вторых: продолжаем спонсировать Лавину и плавно вести Корпорацию к смене власти. Потом сообщишь Вельду радостные новости и все будут довольны.
- Он может узнать раньше.
- Это скверный вариант. Тогда, по всей видимости, он покинет ряды турков. Готов будешь принять на себя бремя руководства?
Ценг отшатывается. Руфус, обернувшись, всматривается в тонкое лицо, почти неразличимое в сумраке.
- Но, возможно, придётся. Если, конечно, ты не хочешь уничтожить Эльфи сейчас и самостоятельно, похоронив тем самым проблему. По отношению к Вельду это было бы даже милосерднее…
- Не надо, - просит Ценг. Руфус пожимает плечами и отворачивается.
Ценг в глубине салона переводит дух.
- Чем он тебе так дорог? - спрашивает Руфус.
Воет ветер. Хлопают тросы о стены, скрипит железо - шум такой, что Ценг едва слышит сам себя. А вот Руфуса слышно замечательно и он, похоже, даже голос не напрягает.
Ценг не отвечает.
- Ты с ним спал?
Турк вспыхивает.
- Нет, разумеется.
Руфус, наконец, отодвигается от дверцы, усаживается удобнее и лицом к Ценгу. Но всё равно продолжает бросать взгляды в проём, туда, где за освещённым слепящими прожекторами пространством площадки мерцает Мидгар. Окнами домов, фарами, неоном и сателлитами мако-реакторов.
- Я могу задать вам личный вопрос?
Руфус слегка приподнимает бровь. Ценг нечасто решается на подобное.
- Я слушаю, Ценг.
- Почему вы спросили об этом?
- О том, спал ли ты с Вельдом?
Ценга весело дразнить. Он злится, но не показывает этого.
- О том, чем он мне дорог.
- А моя версия важнее.
- Почему? - слишком быстро для обдуманного действия спрашивает Ценг.
- Потому что я хотел знать, не спал ли ты с ним. Мой первый вопрос имел целью именно это.
- Это что… - Ценг непонимающе хмурится. - Ревность?
Он не ожидает, что Руфус кивнёт утвердительно.
Ценг откидывается на спинку сиденья и что-то бормочет в потолок.
- Что?
- Чёртов собственник, - чуть громче повторяет Ценг, не меняя позы.
Руфус не улыбается, но от него тянет сытой силой, как от довольного хищника.
- Вельд дал мне всё. Право на жизнь здесь, в Мидгаре. Работу. Умения. Навыки. Философию. Всё. Думаю, он видит во мне кого-то вроде сына.
- Так ты поэтому так жалеешь эту девчонку, Эльфи? Чувствуешь вину, раз тебе досталось то, что предназначалось ей?
Ценг молчит.
- Я просто считаю, что они заслуживают этого. Увидеть друг друга.
***
- Объясни мне одну вещь, Кададж.
Тёмный силуэт на краю кажется угрозой и мутному светлому небу, и городу под ним. Молодому, кипящему, строящемуся, и уже измученному геостигмой, бедностью, страхом.
- Только одну.
- Ты сказал, вам нужна Дженова для Воссоединения… Что это означает?
Шинентай не знают колебаний. Но Кададж отчего-то запинается, отвечая:
- Он… Вернётся.
- Сефирот. Возвращается и возвращается. Как ночной кошмар.
- Так говорит Мать, - Кададж стоит вполоборота, и Руфус видит не его, а того, другого, с более длинными волосами, в другом плаще. Кошмар, который когда-то был человеком.
- То есть…
- Я не знаю Сефирота. Но я чувствую его. Это так раздражает… Что, если Мать любит его больше, чем…
- Бедный маленький дух, - Руфус вполне искренне так думает, но произносит с издевкой.
Город отражается в серебристом шарике материи. Материи, извлечённой Кададжем из собственной руки.
***
- Сядьте, генерал.
- Прошу меня извинить, вице-президент, однако я спешу, - отрицательно, однако с положенным по этикету сожалением качает головой Сефирот. - Если это возможно, не могли бы вы перейти прямо к делу?
Формально генерал подчиняется вице-президенту. Фактически же, кто такой вздорный и своевольный Руфус Шинра, и кто - блистательный генерал Сефирот?
Вице-президент делает глоток воды из стакана, не отрывая взгляда от бумаг на столе.
- Генерал, Вам что-нибудь известно о судьбе ваших друзей? Генезиса Рапсодоса и Анджила Хьюли?
Сефирот не меняет позы. Однако Шинра знает, что теперь его услышат.
- Нет.
- А вам известна причина, по которой они дезертировали?
- Я полагаю, Генезис Рапсодос ушёл со службы по причине деградации организма, вызванной ранением. Ушёл, чтобы найти способ восстановиться. Я не исключаю, что Анджил Хьюли счёл целесообразным присоедениться к его поискам.
- Вы верите в то, что они живы? - в упор смотрит на генерала вице-президент.
Сефирот оборачивается на повисшие на проводах камеры скрытого наблюдения.
- Вице-президент, чего вы хотите?
Руфус откидывается на спинку кресла. А затем отвечает:
- Стать Президентом.
Генерал приподнимает бровь.
- Знаете, это не новость.
- Тем лучше, - губы Шинра слегка искривляются в улыбке. - Нынешнего Президента убьёте вы.
Сефирот склоняет голову к плечу, рассматривая Руфуса, как редкую и ядовитую змею. Решая: то ли не трогать, раз редкая, то ли раздавить, чтобы не укусила.
- Также уничтожите лаборатории Ходжо и получите возможность выяснить у него, есть ли возможность остановить деградацию Рапсодоса и Хьюли. Их самих найдут турки.
- Они уже искали.
- Не искали, - тянет Шинра. - Скорее, делали вид.
- Им это не нужно.
- А для чего им их находить? - парирует Руфус.
- Таким был приказ Президента, - отвечает Сефирот.
- Турки давно не подчиняются Президенту, - качает головой Руфус и кивает на выдранные камеры. - Они бы уже были здесь. Не из опасения за мою жизнь, скорее наоборот. Если бы подчинялись моему отцу.
Генерал холодно изучает лицо молодого Шинра.
- У вас один шанс, генерал. Через полтора часа ваш вертолёт в Нибельхейм. Сейчас там находится Ходжо. Вы обезвредите или убьёте большую часть персонала лаборатории. Турки позаботятся о том, чтобы из Нибельхейма не поступило ни единого сигнала. Ходжо должен остаться живым. Скорее всего, он единственный человек на Гайе, которому под силу остановить деградацию солджера первого класса. Кроме того, - Руфус Шинра на мгновение отводит глаза, - есть ещё люди, спасению которых может послужить его наука.
- Планируете проводить новые опыты?
- Вы ошибаетесь, генерал. Планирую спасти дочь Вельда.
- У него есть дочь? - переспрашивает Сефирот.
- Лидер Лавины. - коротко отвечает Руфус. - Она не помнит своего прошлого. А Вельд полагает, что его дочь погибла.
Сефирот молчит, затем кивает.
- Потом вы отправитесь в Мидил, где находится Президент, и уничтожите его.
- Почему именно в таком порядке?
- Потому что я не могу отодвинуть вашу командировку в Нибельхейм, и если вы через три часа не прибудете туда, поднимется тревога. За это время вам не успеть добраться до Мидила, а мне не нужно шума.
- Тогда почему не отложить это всё до того времени, когда я вернусь из Нибельхейма?
Руфус Шинра поднимается и отходит к окну.
- Потому что Зак Фейр из Нибельхейма может не вернуться. У Ходжо проект по исследованию деградации солджеров первого класса. Не по остановке деградации, а по её ускорению. Не спрашивайте меня, зачем ему это. Я не знаю.
Вас Ходжо не намерен пускать в расход. А кроме вас и Фейра солджеров подобного уровня уже нет.
Сефирот стоит неподвижно, но кулаки сжаты так, что, кажется, ещё немного, и перчатки порвутся.
- Наш договор останется устным?
Шинра хмыкает.
- Заверять его у нотариуса было бы нелепым. Кроме того, мы оба - заинтересованные стороны. Сомневаюсь, что вы нарушите своё слово. Впрочем, можете присягнуть мне на верность, - издевательски-вежливо отвечает Руфус, возвращаясь в своё кресло.
Внезапно генерал делает шаг вперёд. Ещё один, и ещё. Медленно, тяжёлые сапоги оставляют примятые следы на коротком ворсе. Серебристо-серый ковёр, дар вутайского посла, Шинре нравится, но сейчас жутко смотреть, как остаются более светлые отпечатки. Их цвет скорее напоминает пепел. Странно, что не дымятся.
Скрипит кожа. Генерал опускается перед онемевшим Руфусом на одно колено.
- Клянусь служить и повиноваться каждому вашему слову, до смерти вашей или моей, независимо от обстоятельств и желания, - глухо произносит Сефирот официальную формулу. - Клянусь не щадить себя, выполняя приказы, не сомневаться в их верности и правомерности.
Все солдаты произносят эту формулу, поступая на службу. Однако Сефирот никогда не произносил её.
В том возрасте, когда его начали тренировать, не приносят присяг.
Он не поступал на службу, он родился на ней.
Сефирот поднимает голову и встречается взглядом с Руфусом Шинра. Вице-президенту становится страшно в первый и последний раз в жизни.
- Если вы не выполните свою часть уговора, Руфус Шинра, я уничтожу вас. И всё, что когда-либо было вам дорого.
***
- Почему люди всегда суетятся? Создав что-то, тут же разрушают, и пытаются вновь?
В голосе шинентай любопытство, но оно поверхностно. Равнодушие, стылое, мёртвое, как земля вокруг мако-реакторов, куда искреннее. Оно глубинное и неотъемлемое.
- Наверное, мы боимся смотреть в лицо своим ошибкам.
Ромбический узор решёток на фоне светлого неба впитывается в сетчатку, и когда Кададж подвозит кресло к краю недостроенного этажа, Руфус всё ещё её видит. Видит её призрак. А сквозь этот фантом он видит город. Эдж: кипящий, строящийся, настоящий.
***
- У меня не идёт из головы, Ценг. Генерал. Он ведь выполнил свою часть уговора. Сойдя с ума, всё же сохранил память о последнем приказе. Что это? Чувство долга?
- Руфус, ты не думаешь, что это могло быть совпадением? Уничтожить лаборатории Нибельхейма, уничтожив попутно весь город - это не похоже на выполнение приказа.
- А убийство Артура? Несомненно, на его действия наложила отпечаток воля Дженовы. Тем не менее, меня не оставляет ощущение, что схема действий была продиктована именно тем нашим соглашением.
Плоская крыша Хилен-Лодж хороша всем, кроме одного. С неё не видно домов, дорог и толп.
- Я хочу в город, - внезапно произносит Руфус. - Мне не хватает города.
- Новое здание достоят через полгода.
- Я помню.
Ценг умолкает ненадолго.
- Что касается Сефирота… Возможно, он хотел выполнить этот приказ. Последнее яркое положительное впечатление - шанс отомстить тем, кто изуродовал жизни его друзей. И шанс найти этих друзей, помочь им. У генерала было мало близких людей.
- Там ещё был Страйф. В Нибельхейме. Куда более положительное впечатление, чем я, не находишь?
- Страйф - это фоновое, - ровно отвечает Ценг. - Надежда найти Генезиса и Анджила стала вспышкой. Последней.
- В любом случае, он сделал всё, что я потребовал.
- Президент, это что, совесть?
Руфус смеётся.
- Скорее опасение за свою жизнь. Если генерал вернётся ещё раз, он совершенно точно найдёт способ убить меня за несоблюдение условий договора.
Ценг минуту обдумывает ответ.
- Я так никогда и не забыл, - медленно начинает он, - из-за чего Вельд получил свой шрам на лице. Из-за меня. Из-за моей ошибки.
Шинра коротко смотрит на Ценга.
- И однажды мы с Вельдом говорили об этом. То, что он мне сказал, помогало очень часто.
- Конкретнее, Ценг.
- Есть ошибки, которые нельзя исправить. Но можно не совершать новые.
Руфус отворачивается, однако кругом деревья, скалы и небо.
- Мне нужен город, - сквозь зубы повторяет Руфус.
Ценг слегка улыбается.
- Ты ничего не заметил странного, когда смотрел запись боя Сефирота и Клауда?
- Спутниковую?
- Да.
- Скажи мне, что там было не странным.
- И всё же.
- Ценг. Что за загадки?
- Генерал не пытался победить.
Президенту не за что зацепиться взглядом. Не остаётся ничего иного, кроме как смотреть в глаза собеседнику. А это никогда не было легко, даже для Руфуса.
- Я заметил, что он не пытался убить Страйфа. Но это и логично, даже для заражённого Дженовой. У генерала достаточная воля, чтобы побороть желания вируса в этом вопросе.
- Побеждать он не собирался тоже. Я не столь совершенный воин, как Сефирот, однако даже я увидел несколько моментов, когда Страйфа можно было тяжело ранить, вывести из строя, не убив при этом. И отправиться на охоту за тобой. Никто из нас совершенно точно не смог бы помешать ему.
- К чему ты клонишь, Ценг? - устало спрашивает Руфус.
- Ты не выполнил свою часть уговора, потому что не успел. Ни к Фейру, ни к Рапсодосу. Хьюли же сам выбрал свою судьбу.
- Это не имеет значения, Ценг. Сефирот вообще умер, но для него это не стало препятствием.
Ценг качает головой.
Заканчивается безумно длинный день. Внизу слышен смех Елены и Рено, и изредка даже реплики Руда. В той стороне, где небо уже потемнело, разгорается новое солнце - размытое, слабое. Это отблески огней Эджа.
- Есть вещи, которые не меняются, Руфус. И я долгое время был знаком с генералом.
Руфус ждёт.
- Он был хорошим человеком.
@темы:
FF-7,
фанфики,
творчество-моё
-
-
29.01.2013 в 07:27-
-
29.01.2013 в 20:50-
-
11.05.2016 в 22:25